Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках
Шрифт:
Мы уже говорили о том, что Дмитрий Донской был великим умельцем врагов превращать в своих союзников. Первым его врагом был Дмитрий суздальский. Вступив в возраст, Дмитрий высватал его дочь Евдокию. Ранее на дочери Дмитрия суздальского Марии женился Николай Вельяминов, сын московского тысяцкого. Дмитрий суздальский подарил первому своему зятю золотой пояс, но значительно беднее того, который увидела Софья Витовтовна на Косом. Когда Дмитрий Иванович играл свадьбу в Коломне с Евдокией, тесть подарил ему золотой пояс, во много раз превосходящий по своей ценности пояс, подаренный Николаю Вельяминову. Московский тысяцкий Василий Вельяминов тайком заменил пояса: богатый — сыну, тот, что победнее, — великому
Софья Витовтовна, узнав, что золотой пояс Косого — принадлежность ее дома, прямо на свадьбе, при всем честном народе сорвала с Василия Косого золотой пояс. Оскорбление было тяжким.
Юрьевичи были нисколько не виноваты в краже пояса, совершенной более полувека тому назад. К Василию Косому пояс попал так: дочь Николая Вельяминова вышла замуж за Ивана Всеволожского и получила в приданое этот пояс. Всеволожский отдал его в приданое за своей дочерью, вышедшей замуж за князя Андрея, сына Владимира Андреевича серпуховского. После смерти Андрея отдал пояс в приданое его дочери и своей внучке, вышедшей замуж за Василия Косого.
Василий Косой и Дмитрий Шемяка покинули свадьбу и помчались к отцу в Галич. Предлог для военных действий был найден.
Юрий Дмитриевич быстро поднялся и внезапно для Василия Васильевича явился с довольно значительным войском в Переяславль. К нему поскакали послы великого князя и нашли его уже в Троицком монастыре в одном переходе от Москвы. Юрий Дмитриевич к московским боярам не вышел, говорил с ними боярин Всеволожский. «И была, — пишет летописец, — между боярами брань великая и слова неподобные».
Василий Васильевич и московские бояре собрали ратников, что случились под рукой, ополчили горожан, ремесленников, торговых гостей и выступили навстречу Юрию. Встретились на Клязьме, верстах в 20 от города. Никоновская летопись сообщает: «А от москвыч не бысь никоея же помщи, мнози бо от них пияни бяху, а и с собою мед везяху, чтоб пити еще». Юрьевы полки ударили, московская толпа разбежалась, Василий Васильевич побежал в Кострому, его догнали и взяли в плен. Юрий сел в Москве на великокняжеский стол.
Произошло это в апреле 1433 года.
На что мог рассчитывать Юрий Дмитриевич, садясь на великокняжеский стол?
Прежде всего, конечно, на свояка и побратима литовского князя Свидригайла. Но в это время положение Свидригайла значительно ухудшилось. Всего лишь два года назад, в 1431 году, он разговаривал с польскими послами с позиции силы, требуя у Польши уступки всей Подолии. Во время переговоров Свидригайло надавал пощечин польскому послу, затем бросил его в тюрьму.
Начались военные действия между Свидригайлом и королем Ягайлом. Война изобиловала жестокостями, расправами с мирными жителями и духовенством: католики избивали православных священников, православные вымещали свой гнев на католических ксендзах. Польскому войску пришлось отступить от Луцка, престарелый король предпочел заключить перемирие.
Не имея возможности сладить с литовским князем в открытом бою, польские вельможи прибегли к испытанному в феодальных усобицах маневру: выставили против Свидригайла литовского же соперника, брата Витовта, князя стародубского Сигизмунда Кейстутовича. Сигизмунд внезапным ударом выгнал Свидригайла из Литвы, и тому пришлось уйти в Смоленск. Естественно, что Свидригайло в это время не мог прийти на помощь Юрию.
Соотношение сил в Литве стремительно менялось, все было в движении. Исход борьбы между Свидригайлом и Ягайлом еще был неясен, поэтому в ордынских улусах не успокоились относительно Свидригайла, там же не хотели и Юрия на Великом Владимирском княжении, опасаясь его союза с литовским князем.
Юрий Дмитриевич не получил ордынской поддержки, что тогда было весьма важно. Не нашел он поддержки и в Москве у простого люда, а московское боярство встретило его враждебно. Захват Юрием Дмитриевичем великокняжеского стола не обещал спокойствия и заводил в тупик.
Право Юрия на великокняжеский стол основывалось на старинном «наряде» от брата к брату, давно преданном забвению в Северо-Восточной Руси и никогда не осуществлявшемся в Москве. Восстановление этого права не вносило ничего, кроме путаницы, которая, в свою очередь, должна была привести к усугублению вражды в роде Калиты. Встал вопрос: Юрий Дмитриевич захватил княжение по праву брата умершего Василия Дмитриевича. Кто же был должен наследовать Юрию? Младший брат Константин Дмитриевич? Если переживет Юрия… Кто же наследует Константину Дмитриевичу или Юрию, если он переживет Константина? Согласно древнему княжескому праву наследует Василий Васильевич. Это по праву, но разве Василий Косой или Дмитрий Шемяка — сыновья Юрия — уступят без борьбы великокняжеский стол? Ничего, кроме мрачной смуты, вокняжение Юрия в Москве не сулило в будущем.
В Москве нарастало недовольство и возмущение, оно грозило мятежом. Только этим и можно объяснить, что Юрьевичи не уничтожили Василия Васильевича, а Юрий Дмитриевич будто бы по ходатайству своего боярина Семена Морозова вопреки настоянию сыновей и боярина Всеволожского отпустил племянника из плена и дал ему в удел Коломну.
Почему Коломну? Почему город, ближайший к Орде, а не какой-то из северных городов? Не стояла ли за этим точно выраженная воля Орды иметь под рукой Василия?
Прибыв в Коломну, Василий Васильевич тут же начал собирать силы для новой схватки с Юрием. К нему побежали князья, бояре, воеводы, дворяне из всех городов Великого Владимирского княжения, обнаружив явную враждебность к Юрию и его сыновьям. Юрьевичи, видя свое бессилие, сорвали зло на Семене Морозове. Они сказали: «Ты злодей, крамольный! Ты ввел отца нашего в беду и нам издавна крамольник и лиходей!» Василий Косой и Дмитрий Шемяка убили Морозова, обнаружив непонимание тех процессов, которые вынудили их отца отпустить Василия Васильевича на свободу.
Юрий Дмитриевич был разгневан бессмысленным убийством боярина. Косой и Шемяка бежали из Москвы от отцовского гнева. Убийство боярина, надо полагать, повлекло за собой и уход тех, кто еще колебался. Юрий Дмитриевич остался в полной изоляции в Москве, ненавидимый москвичами и всеми на Владимирской земле, без поддержки Свидригайла и Орды. Он послал послов в Коломну звать Василия Васильевича на великое княжение, а сам ушел в Галич.
И возраст и опыт подсказывали Юрию Дмитриевичу безнадежность его притязаний без сильной поддержки извне. Он подписал с Василием Васильевичем договор, признал племянника старшим братом, оставил за ним исключительное право «знать» Орду. Выговорил себе лишь право не садиться на коня, если Василий Васильевич поведет свои полки на Литву.