Мир колонизаторов и магии
Шрифт:
— Ну, это несерьёзное наказание, — вскричали сразу двое.
После долгих и продолжительных споров, со смакованием всех подробностей предполагаемого жестокого наказания, остановились на раздельных.
Падре, как пособника и учителя мальчишки, приговорили к сбрасыванию с нок-рея, а мальчишку — к килеванию. На том они хотели разойтись, довольные друг другом. Но пират из абордажной команды решил, что о выполнении этого наказания обоим пленникам надо обязательно объявить сейчас, и в присутствии всей команды. Возражений ни у кого не последовало.
— Мальчишку и падре наверх, —
Глава 11 Килевание
— Падре, он хотел меня убить, а может, и ещё что похуже.
— Что может быть хуже смерти, отрок?
— Хуже смерти может быть бесчестье, отче!
— Но смерть — это последнее испытание и не стоит приближать её к себе!
— Не стоит, падре, но и жить надо человеком, встречая опасность лицом к лицу, а не прятать голову в песок, или поворачиваться к ней задом. Я хочу умереть человеком, падре.
— Ты ещё слишком юн, сын мой.
— Падре, — я осёкся, думая, говорить или нет о том, что я не из этого мира. И что мой мир совсем не похож на этот, а может и наоборот, чересчур похож. Ведь только магия и отличала этот мир от моего собственного. А череда исторических событий была практически идентична нашей истории.
А люди, люди оказались здесь точно такими же, как и в моём мире. Да и возраст у меня уже был давно не подростковым, и насмотрелся, и наслушался я в интернете и по телевизору всякого. Но вот одно дело увидеть все глазами, а другое — прочувствовать на своей собственной шкуре.
— Падре! Благодаря тебе я стал верить в Бога, потому как не верить невозможно. Душе нужен нравственный ориентир, а где его здесь взять, в такой среде. С кого брать пример? Я беру его с вас. Вы верите в Бога по-настоящему, и каждый день молитесь ему, черпая в своей вере силу и стойко перенося тяготы плена. Да, стойко и безропотно переносите вы все эти бесконечные побои, оскорбления, унижения, но я не хочу быть безвольным агнцем Божьим, я хочу отомстить!
— Месть, сын мой, тяжкий грех, она разрушает человека.
— Да, падре, и потому я буду не мстить, а бороться! Мне всё равно, как это будет называться, я хочу стать защитником веры и буду искоренять пиратов и пиратство, бороться, как вы, с ересями и сектами. Я хочу перейти в инквизицию и стать инквизитором, как были и вы.
— Я был плохим инквизитором, сын мой, слабым, — еле слышно пробормотал падре Антоний. — Я чувствую, нам с тобой не дожить до твоего поступления в духовную семинарию. А из тебя получился бы сильный экзекутор, честный и неподкупный. Я чувствую приближение смерти, но не твоей, своей. Меня гнетёт чувство, что я не смогу дать тебе необходимую протекцию и тебя не возьмут в духовную семинарию.
— Почему?
— Понимаешь, ты должен быть очень знатного рода или очень богатым. Если у тебя есть влиятельные родственники или протекция от старых дворянских родов, то тогда двери семинарии откроются для тебя. Но и это не главное.
— Понятно, всё, как и у нас, — также тихо пробормотал я про себя.
— А как же магический талант, и что главное?
— Талант, —
— В основном, многие магики пользуются магическими амулетами и артефактами, их магического потенциала как раз хватает на то, чтобы их активировать. Но они, в большинстве своём, одноразовые, а многоразовые очень дорого стоят. Их делает небольшое число магов и магесс, и они очень ревностно относятся к тем, кто пытается войти в их узкий круг.
— Боевые маги опасны, чаще всего они входят в окружение первых лиц государства, отвечая за их охрану, и первыми вступают в схватки между государствами. Каждый из них известен, а с неизвестными борются всем миром. Интриги, подкуп, шантаж царят в их сложном мире. И это я многого ещё не знаю. Есть и другие опасности, например, магические звери и чудовища, но о них я не могу тебе сейчас рассказать и знаю об этом ничтожно мало. А также чёрная магия, но это закрытая тема, а я дал клятву и не могу её нарушить. Прости, малыш.
— Что касается тебя, то ты можешь всегда рассчитывать на поступление в школу навигаторов, которая находится в Кадисе. И я не сомневаюсь, что ты её окончишь с отличием и будешь лучшим лоцманом в Атлантическом океане. Навигации, правда, тебя смогут обучить и в семинарии, как и основам магии, но поступить тебе туда будет сложно.
— Лучшим лоцманом в Мировом океане, — тихо проговорил я.
— Не знаю, о чём ты говоришь. А вот, если ты хочешь стать полноценным магом, или магиком, как обычно нас называют простолюдины, то ты должен поступить в университет Volatica, что в Севилье. Только там учат магии по-настоящему. Во всех остальных местах это либо обычные основы, либо откровенная профанация. Но…
Тут нас прервал грубый оклик пирата.
— Эй, испанцы, выходите, вас ждёт наверху капитан.
И дверца нашей деревянной клетки широко распахнулась, предлагая нам выбраться наружу. Мы вышли из неё и, сопровождаемые двумя пиратами, поднялись на верхнюю палубу.
— Ба, да это же наш герой, Филин, и его старый друг, падре Антоний! Вы снова вместе, и снова по причине очередной выходки этого юнца. Не кажется ли вам, падре, что ваш протеже постоянно ввергает вас в неприятности, — обратился Пьер Пижон к отцу Антонию и неопределённо помахал пальцами в воздухе, откровенно кривляясь и издеваясь над нами.
— Да, так и есть, молодости свойственно ошибаться, — справедливо заметил падре, не обращая внимания на оскорбительный тон пирата.
— Вот и я об этом не устаю повторять нашей команде, но, в отличие от вас, меня и капитана слушают беспрекословно, чего не скажешь о Филине. Не так ли, юноша?
Я был вынужден промолчать. А в разговор вступил Гасконец, до этого с какой-то мрачной насмешливостью рассматривавший нас. Его загорелое до черноты лицо было сейчас подвижным и выражало все те страсти, что кипели в нём.