Мир, которого хотели и который ненавидели

Ксенофонтов Иван Н.

20 февраля в актовом зале Смольного, выступает на немецком языке Владимир Ильич Ленин, разъяснивший бойцам создавшуюся обстановку *.

Принятие мер по организации обороны происходило в обстановке резкого обострения разногласий в руководстве партии относительно оценки момента. Утром 20 февраля состоялось экстренное заседание Московского комитета РСДРП (б), обсудившее согласие Совнаркома подписать мир на предъявленных Германией условиях⁹⁴⁹. В принятой резолюции решение СНК было названо «вредным для дела мировой революции», и Московский комитет настаивал на пересмотре Совнаркомом «принятого решения и на отказе от него»⁹⁵⁰.

А немцы продолжали наступать. 20 февраля был занят Полоцк, германские отряды нацеливались на Оршу, Режицу, Вольмар, Верден, Гапсаль, Ревель, Нарву, Псков, Петроград⁹⁵¹. Наши части почти повсеместно отходили без боя, во многих местах царила паника, враг захватывал немало складов с вооружением, обмундированием, продовольствием, другими материальными средствами. Газеты писали, что немцы наступают небольшими и часто

сводными отрядами с выдвинутыми вперед разведчиками, что все это подкрепляется ударными группами, что на Северном фронте отступающие силы стягиваются к Пскову, а железнодорожные пути между Двинском и ближайшими станциями взорвать не удалось, что в целом немцы продвигаются весьма осторожно и имеются случаи отказа их солдат идти в наступление⁶.

Немцы двигались в глубь страны, а ответа на наше согласие подписать мир на предъявленных условиях все не было. Враг использовал время для продвижения вперед. Были получены сведения, что петроградский курьер, отправившийся с наступлением 20 февраля в путь, только вечером того же дня сумел выехать на автомобиле из Режицы в Двинск '.

Согласие Совнаркома на подписание мира в соответствии с предъявленными Германией условиями в Брест-Литовске после того, как наша делегация там во главе с Троцким сделала совершенно другое заявление, вызвало огромный резонанс во всех политических партиях и группах, включая большевиков. Таврический дворец, где разгорались дискуссии во фракциях ЦИК, бурлил весь день 20 февраля. В 19 часов открылось заседание большевистской фракции, на котором с длинной речью выступил К. Радек, призывавший объявить «священную войну» немцам⁹⁵². Выступавший на заседании Крыленко, который говорил о полном развале фронта и неспособности армии остановить продвижение немцев, подчеркивал, что единственный для нас спасительный выход заключается в немедленном подписании мира⁹⁵³. Страсти подогревались отсутствием ответа от немцев и каких-либо сообщений от посланного к ним нашего курьера. К 23 часам 20 февраля расстановка сил в большевистской фракции ЦИК была такова, что большинство ее склонялось к отказу пойти на заключение аннексионистского мира⁹⁵⁴. Поддерживая позицию Совнаркома, «Известия ЦИК» писали на следующий день, что мало захватить власть, ее нужно еще сохранить, и, «спасая свою русскую революцию, сохраняя этот оазис социализма в капиталистическом мире, трудящиеся массы нашей страны спасают очаг мировой революции»⁹⁵⁵. И далее газета подчеркивала, что «мы должны принять сражение тогда, когда это будет выгодно нам, а не нашим классовым врагам», что, используя противоречия империалистов, мы с заключением мира получим «временную отсрочку, чтобы продолжать борьбу с голодом и разрухой, чтобы довести до конца дело социалистического преобразования России». Но если нас попытаются сейчас задушить, резюмировали «Известия ЦИК», мы будем сражаться до конца⁶.

Параллельно с собранием большевистской фракции проходило в этот день заседание фракции левых эсеров ЦИК, их ЦК. С. Д. Мстиславский, П. П. Прошьян,

А. Л. Колегаев и другие левые эсеры выступили против заключения грабительского мира *. С резкими нападками на позицию Совнаркома, на политику большевиков обрушивались другие политические партии — правые эсеры, меньшевики, анархисты, их органы печати.

21 февраля «Правда» за подписью Карпова публикует статью под заголовком «О революционной фразе»; после почти полуторамесячного «молчания» Ленин начинает открытую борьбу в печати за заключение мира⁹⁵⁶. Внутрипартийная дискуссия по вопросу о мире выносилась на страницы газет, в массы. Разъясняя ошибочность позиции сторонников революционной войны, выступающих против заключения аннексионистского мира, Ленин подчеркивал, что они толкают партию на опасную авантюру, поскольку наша страна не имеет главного — армии, и все призывы к революционной войне «есть пустейшая фраза, за которой ничего реального, объективного нет»®. «Чувство, пожелание, негодование, возмущение— вот единственное содержание этого лозунга в данный момент»⁹⁵⁷,— подчеркивал Ленин. Говоря о пагубности такой политики для нашей революции, Ленин указывал и на то, что сторонники революционной войны сами лезут в западню англо-французской буржуазии, стремящейся задушить руками германских империалистов Советскую власть. Он писал: «Англо-французская буржуазия ставит нам западню: идите-ка, любезные, воевать теперь, мы от этого великолепно выиграем. Германцы вас ограбят, «заработают» на Востоке, дешевле уступят на Западе, а кстати Советская власть полетит... Воюйте, любезные, «союзные» большевики, мы вам поможем!»⁵

Утром 21 февраля никаких известий от советского курьера и от немцев, продолжавших продвигаться вперед, не поступало. В 12 часов 20 минут Ленин посылает телефонограмму в Исполнительную Комиссию ЦК РСДРП (б) и во все райкомы партии столицы, которая гласит: «Советуем, не теряя ни часа, поднять на ноги всех рабочих, чтобы, согласно решениям Петроградского Совета, имеющим быть принятыми сегодня вечером, организовать десятки тысяч рабочих и двинуть поголовно всю буржуазию до одного, под контролем этих рабочих, на рытье окопов под Питером. Только в этом спасение революции. Революция в опасности. Линию окопов дадут военные. Готовьте орудия, а главное организуйтесь и мобилизуйтесь поголовно» *.

Днем поступает сообщение из района Ревеля о продвижении германских войск, и туда немедленно за подписью Ленина и Сталина направляется телеграмма, в которой говорится о важности «опрокинуть» противника, а «если это трудно сделать, испортить все дороги, произвести ряд партизанских набегов с тем, чтобы не дать врагу укрепиться на материке»⁹⁵⁸. Готовя Петроград, страну к обороне против немцев, Ленин принимает участие в составлении правительственного декрета-воззвания «Социалистическое отечество в опасности!»⁹⁵⁹. В нем всем Советам и революционным организациям вменялось «в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови»⁹⁶⁰. В ночь с 21 на 22 февраля Совнарком утверждает это воззвание и оно передается в ПТА для немедленного распространения по всей стране; утром 22 февраля декрет публикуется в «Правде» и «Известиях ЦИК», а затем выпускается и отдельным листком; газета «Правда» выходит в этот день с призывом «К оружию!» и помещает воззвание главковерха Крыленко «Все к оружию! Все на защиту революции!»⁹⁶¹.

21 февраля немцы.заняли Оршу и Режицу. Режицу в 16 часов 30 минут взял немецкий разъезд на четырех грузовых автомобилях и отряд мотоциклистов®. Поступали также сообщения, что сторонники Рады сеют панику на фронте 7-й и 11-й наших армий в районах Ровно — Луцк — Сарны⁹⁶². Во второй половине дня Ленин принимает руководителя американской миссии Красного Креста полковника Р. Робинса, который в беседе сообщает о решении дипломатического корпуса выехать из Петрограда \ В субботу 23 февраля «Правда» сообщит, что сегодня в 14 часов экстренным поездом из Петрограда в глубь России выедут посольства Японии и США, миссии Китая, Сиама и Бразилии — всего 150 человек; они едут в Вятку или в Вологду, а если потребуется, то в Сибирь и даже во Владивосток; каких-либо документов на выезд из России дипломаты не испрашивали, кроме удостоверений, обеспечивающих им безопасность проезда⁹⁶³. Однако из Петрограда захотели выехать не все дипломаты. Так, спустя несколько дней представители Персии, Сербии и некоторых других стран заявили, что покинут Петроград только в том случае, если Совнарком изберет местом своего пребывания новую резиденцию⁹⁶⁴.

21 февраля в 22 часа Свердлов открыл экстренное заседание ЦИК⁹⁶⁵. Доложив о развитии событий после перехода немцев в наступление, он сказал, что обращение Совнаркома по радио к Германии с предложением

о мире не расходилось с решениями III съезда Советов. Свердлов предупредил, что если немцы и дадут ответ, то он, вероятно, будет тяжелым для нас, но иного пути спасти Советскую республику нет, кроме как заключить мир. Свердлов предложил принять резолюцию доверия правительству, одобряющую «все мероприятия Совнаркома, направленные к заключению мира» и выражающую уверенность, что для защиты отечества будут сплочены все силы⁹⁶⁶. 150 членов ВЦИК присутствовало на этом заседании, и предложенная Свердловым резолюция была принята подавляющим большинством голосов при 6 против и отказе части представителей правых сил от участия в голосовании⁹⁶⁷.

В этот же день вечером проходило заседание Петро-совета⁹⁶⁸. Его открыл Лашевич. С докладом о текущем моменте выступил Зиновьев. Он говорил, что при отъезде в последний раз нашей делегации в Брест-Литовск мы были склонны принимать события в Австрии и Германии «за последний, решающий бой», что такого же мнения была и наша делегация, которая благодаря этому и «избрала последний путь». Однако мы .ошиблись в оценке событий в Австрии и Германии, говорил Зиновьев, и это, по словам Троцкого, был «не девятый вал, а только первый». Мы ошиблись и в том, продолжал Зиновьев, что «немцы не пойдут в наступление после нашего последнего шага». Телеграмма Совнаркома Германии с предложением мира, подчеркивал докладчик, продиктована заботами о русской и международной революции, стремлением получить передышку. Оценив действия СНК как неизбежные и правильные при создавшейся обстановке, Зиновьев призвал одобрить курс правительства. Выступавший Крыленко говорил о полном развале армии и ее неспособности остановить немцевПосле бурных прений, в ходе которых правые эсеры, меньшевики и левые эсеры резко критиковали политику правительства, Петросовет большинством голосов принял резолюцию, одобрявшую линию Совнаркома на заключение мира ⁹⁶⁹.

Поздно вечером 21 февраля Ленин участвует в совещании членов правительства с военными специалистами относительно обороны Петрограда; тогда же впервые обсуждалась возможность принятия помощи от стран Антанты, против чего выступили левые эсеры, и вопрос был отложен до его проработки сначала руководствами двух входящих в правительство партий⁹⁷⁰.

22 (9) февраля «Правда» писала: или немцы согласятся возобновить переговоры, или они отклонят наше предложение, и тогда война неизбежна. В тот момент еще не было известно, что 21 февраля германское правительство в ответ на обращение СНК утвердило условия, на которых оно было готово вступить с нами в мирные переговоры⁹⁷¹. Они были разработаны в Берлине и подписаны Кюльманом⁶. Но это станет известно нам позже, в конце дня. А пока немцы продолжали наступать и в этот день взяли Вольмар, Верден, Гапсаль. Положение становилось все более тревожным. В ответ на запрос комиссара почт и телеграфов Москвы В. Н. Подбельского относительно поступивших к ним сообщений, будто бы Австро-Венгрия отказалась воевать с Советской Россией, Ленин по прямому проводу передает: «Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря, продвигаются вперед неуклонно, ибо не встречают сопротивления. Я считаю положение чрезвычайно серьезным и малейшее промедление недопустимо с нашей стороны. Что касается сообщения о неучастии Австро-Венгрии в войне, то я лично, в отличие от Троцкого, не считаю это сообщение проверенным, говорят, перехватили радио и были телеграммы об этом из Стокгольма, но я таких документов не видал»