Мир, которого хотели и который ненавидели

Ксенофонтов Иван Н.

Со станции Новоселье, расположенной в 43 верстах от Пскова, Ленин получил телеграмму от нашей мирной делегации, которая извещала, что проезд к Пскову затруднен, так как впереди взорван мост, и ввиду невозможности снестись с германским правительством просила известить его о своем прибытии¹¹³⁰. Нервы у Ленина напряжены до предела, телеграмма вызывает у него недоумение, он опасается, что, может быть, Сокольников и Иоффе опять заколебались относительно своей поездки в Брест-Литовск, куда они отправились, как известно, только после решения ЦК о включении их в состав делегации, и Ленин в 21 час направляет делегации радиограмму: «Не вполне понимаем вашей телеграммы. Если вы колеблетесь, это недопустимо. Пошлите парламентеров и старайтесь выехать скорее к немцам»¹¹³¹. Одновременно Ленин выполняет просьбу делегации, направляя в Берлин и Брест-Литовск

соответствующие радиограммы¹¹³².

25 февраля Совнарком обратился ко всем Советам и земельным комитетам с просьбой срочно сообщить по телеграфу о своем отношении к подписанию условий мира, предложенных германским правительством; в запросе СНК, с которым Ленин ознакомился и который был подписан Н. П. Горбуновым, излагались германские условия, точки зрения на этот вопрос ЦК РСДРП (б) и ЦК партии левых эсеров и детали принятия ЦИК решения о подписании мира¹¹³³.

Вечером того же дня Ленин подписывает «Сообщение о положении дел в связи с немецким предложением об условиях мира», которое предназначалось для печати; это же сообщение радиограммой было направлено «Всем. Берлин, Двинск, Вена, София, Константинополь»¹¹³⁴. В нем по дням и часам излагалось все, связанное с получением нами германских условий мира и ответом на них. Поскольку немцы не давали пока ответа и продолжали наступать, то в конце этого сообщения, подписанного Лениным и Троцким, подчеркивалось: «Остается поставить вопрос правительству Германии и верховному командованию германскими армиями, намерены ли они ответить на согласие Совета Народных Комиссаров подписать предложенные условия мира и на предложение главнокомандующего Крыленко прекратить военные действия»¹¹³⁵.

В вечернем выпуске «Правды» за 25 февраля публикуется статья Ленина «Тяжелый, но необходимый урок»¹¹³⁶. Дав анализ обстановки в России с февраля 1917 года, Ленин подчеркивал, что «неделя с 18 по 24 февраля войдет как один из величайших исторических переломов в историю русской — и международной — революции»¹¹³⁷. Он писал, что сравнительно легкие победы, достигнутые нами на внутреннем фронте, вскружили головы многим нашим руководителям, привели к «шапко-закидательским» настроениям, к перенесению этих настроений «на борьбу против всемирного империализма»¹¹³⁸. И Ленин заявлял: «Неделя 18—24 февраля 1918 года, от взятия Двинска до взятия (отбитого потом назад) Пскова, неделя военного наступления империалистской Германии на Советскую социалистическую республику, явилась горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком»¹¹³⁹. Мы теперь «оборонцы», указывал Ленин, с 25 октября 1917 года мы выступаем «за защиту отечества», но «мы требуем серьезного отношения к обороноспособности и боевой подготовке страны. Мы объявляем беспощадную войну революционной фразе о революционной войне. К ней надо готовиться длительно, серьезно, начиная с экономического подъема страны...»¹¹⁴⁰.

Вечером, в 21 час, 25 февраля советская делегация добралась до Пскова, приблизительно тогда же в Берлин прибыл и советский дипломатический курьер, доставивший наш ответ на германские условия'. Утром следующего дня, 26 февраля, наша делегация за подписями своего руководителя Сокольникова и секретаря делегации Карахана подала письменный протест германскому командованию. В нем заявлялось: «Полагая, что, если даже военные действия против России не были прекращены с момента вручения Германскому Правительству ноты Российского Правительства от 24-го февраля, во всяком случае, они должны быть приостановлены с момента прибытия Российской мирной делегации на территорию, занятую германскими войсками,— делегация считает необходимым установить, что ее прибытие должно исчисляться с момента приезда Председателя в Псков, т.е. с 9 часов вечера 25-го февраля 1918 года»¹¹⁴¹.

Протест этот ни к чему не привел: немцы на него не ответили и продолжали наступать. Однако паника, которая имела место в первые дни немецкого наступления, уже прошла. Трудящиеся по призыву партии поднимались на защиту социалистического отечества. «Если немецкие империалисты не хотят идти на мир с Советской революцией,— писала «Правда»,— то они убедятся, что Советская революция умеет оборонять себя»¹¹⁴². За несколько дней в Петрограде в Красную Армию записалось более 100 тысяч человек¹¹⁴³.

Наплыв добровольцев в Красную Армию был так велик, что не хватало оружия для их немедленного вооружения, недоставало транспортных средств для их незамедлительной отправки навстречу наступающим германским частям. 26 февраля за подписью членов Комитета революционной обороны Петрограда К. Еремеева, М. Урицкого и секретаря Гусева сообщалось: «Ввиду угрозы Петрограду со стороны германских войск и нужды в оружии для организации отпора, Комитет обороны приказывает: всем солдатам, отправляющимся домой, перед отъездом сдать оружие. Всякий увозящий с собой оружие объявляется контрреволюционером и мародером»¹¹⁴⁴.

Тяжелые условия мира, предъявленные Германией России, многих в странах Четверного союза заставляли сомневаться в его длительности и прочности. Левые силы в этих странах выступали с критикой этого мира. Так, нелестными словами встретили депутаты австрийского парламента прибывшего туда представителя Рады Сев-рюка, заставив его покинуть зал заседания'. Виктор Адлер после начала немецкого наступления относительно позиции Австро-Венгрии заявил: «Мы не можем быть жандармами для поддержания порядка»¹¹⁴⁵. Немцы, например, в эти дни, опасаясь революционной «заразы», не принимали по обмену своих пленных, рекомендуя им до конца войны оставаться в России¹¹⁴⁶. Когда рейхстаг обсуждал подписанный с Радой мир, левые депутаты голосовали против его принятия *.

26 февраля Совнарком сообщил во все нейтральные страны о принятии нами германских условий мира¹¹⁴⁷. Ленин в этот день посылает советскому полпреду в Стокгольме В. В. Воровскому телеграмму: «Получаете ли все наши телеграммы, знаете ли немецкие условия и то, что мы их приняли. Сообщайте ежедневно телеграфом, какие вести у Вас и из заграничной печати»¹¹⁴⁸. Несмотря на то что канцлер Гертлинг, выступая в рейхстаге, говорил об отъезде 26 февраля германской делегации в Брест-Литовск, несмотря на то что тогда же туда выехали и представители Австрии, обстановка оставалась чрезвычайно напряженной, и, как подчеркивал Ленин в телеграмме в Иркутск, переданной в ночь на 27 февраля, немцы продолжают наступать на Петроград, «большинство наших войск бежит» и «социалистическое отечество в опасности»¹¹⁴⁹. Продолжалась и дальнейшая поляризация мнений по вопросу о войне и мире. «Когда России приставили к горлу нож,— писали «Известия ЦИК»,— она должна была выбрать что-нибудь из двух: или красиво умереть, или остаться живой, но униженной и замученной. Она выбрала второй путь, Она сохранила свою жизнь, чтобы сохранить жизнь социализму»¹¹⁵⁰.

Но выбор этого «второго» пути проходил тяжело. Газеты сообщали, что президиум Московского губернского Совета высказался за подписание мира, а на заседании исполкома Моссовета против заключения мира голосовал 41 человек, а за — только 10¹¹⁵¹. 26 февраля Зиновьев на заседании Петросовета проинформировал товарищей, что ответа до сих пор нет, что надо срочно укреплять подступы к Питеру, где хотя подвоз и не прекращается, но хлеба осталось на 2—3 дня ¹¹⁵². «Надо помнить, что события меняются с головокружительной быстротой,— подчеркивал, выступая, Володарский.— Еще на днях мы говорили, что мир не подписываем и войну прекращаем, теперь возможен случай, когда мы скажем — мир подписываем, но войну продолжаем»¹¹⁵³. «Известия ЦИК» начали публиковать данные об отношении местных Советов к вопросу о заключении аннексионистского мира. В подборке за 27 февраля 49 Советов выступали против подписания мира и за революционную войну, 33 — за мир и

2 заняли колеблющуюся позицию¹¹⁵⁴.

27 февраля Ленин принимает французских офицеров — члена военной миссии капитана Ж. Садуля и лейтенанта Ж. де Люберсака; последний был в сопровождении инженера⁶. Ленин беседует с Люберсаком в связи с предложением французских офицеров-подрывников разрушить железнодорожные пути, чтобы помешать продвижению немцев ¹¹⁵⁵. Поступает сообщение, Что 27 февраля в 15 часов советская мирная делегация выехала из Пскова в Брест-Литовск®. Приближение немцев вызвало активизацию контрреволюционных элементов, правых сил. В типографии ЦК партии правых эсеров 27 февраля был обнаружен заранее заготовленный текст листовки, который гласил: «Совет Народных Комиссаров подписал безумный мир с Германией. Он предал Россию, народ, революцию, социализм. Его призывы к оружию— ложь и лицемерие. Он борется только за свою власть. Совет Народных Комиссаров может вести только братоубийственную войну среди народов России. Не им, предателям, защищать Россию. Пусть у власти станет Петроградская городская дума. Все вооруженные силы граждан должны быть отданы в ее распоряжение»