Мир львинов
Шрифт:
Мясо, все еще зажатое в маленькой мохнатой руке, пахло вкусно, а Варму был голоден. Дождавшись, когда львинок удовлетворит свое любопытство, юноша негромко кашлянул. Чужой ребенок отпрянул, с недоумением поглядел на зажатый в руке кусок, и смутился еще больше. Мальчонка выглядел на редкость потешно, и Варму разобрал смех. Его хохот, громкий и радостный, заставил львинка подскочить на месте, но, поняв, в чем дело, гривастый быстро успокоился и протянул Варму злополучное мясо. С жадностью вгрызаясь кусок, молодой варах услышал странный всхлип и едва не подавился. Плечи львинка подозрительно тряслись. Варму пригляделся повнимательнее и понял — мальчишка едва сдерживается, чтобы не захохотать вместе с ним! Через
Отсмеявшись, мальчики докормили пленника и снова исчезли — темнело, и надо было позаботиться о ночлеге. Варму остался один, но радость переполняла его, несмотря на боль в связанных руках. Похоже, отношения начинали потихоньку налаживаться…
Глава 12. Новый друг. Землетрясение
Для того, чтобы развязаться, Варму пришлось потратить немало усилий. Львица ушла, а мальчики крепко спали — и юноша воспользовался предоставленной ему возможностью. Отыскав подходящий камень, Варму долго тер об него ремни. В конце-концов те поддались, и юноша впервые за много часов смог потянуться. Он был доволен, хотя и ободрал руки до крови. Обмотав израненные запястья подорожником, Варму улегся поудобнее, сунул под голову собственный дорожный мешок, и тут же уснул.
Проснулся он задолго после наступления рассвета. Дети куда-то исчезли, но львица оказалась тут как тут. Рядом на листе лопуха лежала половинка жареного зайца…
Судя по всему, мальчики, увидев своего пленника свободным и мирно спящим, сделали правильные выводы. Варму прислушался — шумела река, тихо дышала дремлющая львица… Короче, ничего подозрительного. Позавтракав, юноша достал было из мешка инструменты, но тут ветер донес до него запах дыма. Заинтересованный, Варму решил покинуть убежище. Львица тихо зарычала на него, не поднимая головы, и молодой воин, посчитав ее безразличие за разрешение, отправился на прогулку.
Продравшись сквозь заросли камыша, юноша споткнулся о сидящего у костра львинка и едва не свалился в огонь.
Ошеломленный его внезапным появлением, чужой ребенок вскочил, рассыпав заготовки для стрел, но не убежал. Стараясь двигаться медленно, Варму наклонился, собрал прутья и протянул мальчику. Ребенок смотрел на него с интересом. Тогда охотник тронул татуировку на своей груди и четко произнес: — Варму.
Львинок хихикнул, показав острые белые зубки, и отрицательно мотнул головой: — Львин!
— Мрах, — продолжал юноша, — указывая на львинка. — Ты львин Мрах Я — Варму, человек. Эрих человек.
— Я- львинок Мрах. — поправил мальчик, и показал руками: — львин во (большой)! Львинок во…(маленький).
– было похоже, осведомленность вараха его нисколько не удивила.
Так началось изучение языка, точнее- языков…
Вернувшийся с рыбалки Эрих застал урок в самом разгаре: Варму и Мрах ползали на четвереньках по песку, что-то рисуя, оба активно жестикулировали, движениями рук и мимикой возмещая недостаток слов. Они о чем-то спорили.
Приглядевшись, Эрих узнал в одном из изображений плот; на плоту стояли рыбаки с острогами. Рядом Варму нарисовал нечто непонятное, по форме похожее на лежащую на боку рыбину, назвал эту штуку словом «лодка» и уверял, что в ней плавают по воде и что она — лучше плота. Мрах пытался понять, как эта штука устроена и как ей управляют. Эриху лодка показалась хрупкой и ненадежной, но Варму не согласился, и Мрах его поддержал. Эрих обиделся, и мальчики вперые со дня сплава по реке серьезно поссорились и даже едва не подрались, но молодой охотник их помирил, предложив пойти купаться.
Вдоволь наплескавшись, юноша вдруг вспомнил о своих поверженых львицей товарищах, и мальчики объяснили, что отдали тела реке. У молодого охотника разом пропало желание резвиться. Острое чувство потери сжало его сердце. Вернувшись к костру, юноша долго сидел в молчании, глядя на огонь, потом сон сморил его. Мальчики, поняв его желание побыть одному, ушли в убежище. Сквозь дрему Варму слышал их тихую возню — дети играли с котенком. Потом все стихло — похоже, неугомонники тоже уснули, утомленные жарой и купанием. Вечером изучение языков продолжилось; проболтали почти до полуночи. Под утро Варму что-то померещилось. Опасаясь, что вернулись выжившие охотники, он поднял мальчиков на рассвете и на правах старшего велел собираться. Горы, сказал варах, еще далеко!
Невыспавшиеся дети зевали, но не спорили, а когда узнали, что охотник идет с ними, чуть не запрыгали от радости: с Варму было веселее, и, чего душой кривить, гораздо безопаснее. Споро упаковав немногие пожитки, маленький отряд двинулся в путь.
Варму, Эрих, Мрах и львица шли по степи. Они торопились. Варму не мог забыть о сбежавших охотниках: не то чтобы он боялся нападения — львица легко раскидала бы обоих, но… Во-первых, драться с соплеменниками ему не хотелось, а во-вторых, т е могли явиться с подмогой, и тогда у их маленького отряда не осталось бы никаких шансов. Эриха, конечно, трогать бы не стали, но и хищницу, и львинка в случае пленения ждал жертвенный камень. Пока ничто не указывало на наличие погони, но Варму все равно беспокоился. Странное чувство тревоги не покидало юношу, и оно только усиливалось. Варму без устали оглядывал степь, но не замечал ничего подозрительного. Мрах тоже притих и настороженно прислушивался к чему-то: ушки торчком, хвост нервно подрагивал… Внезапно сбившись с шага, львинок тронул вараха за локоть, и шерсть на его загривке встала дыбом. Путники остановились.
— Земля гудит. — прошептал Мрах.
Варму задрожал от необъяснимого страха: он уловил, наконец, низкий быстро нараставший гул; звук шел как будто из ниоткуда, но был повсюду, ощущаясь скорее не ухом, а неприятной дрожью в костях. Заныли зубы…
— Землетрясение… — хором ахнули все трое: жители гор, они уже не раз испытывали на себе гнев земли.
И тут степь вздрогнула, застонала и забилась в бешеном танце. Устоять на ногах было невозможно: удары следовали один за другим, испуганных путников швыряло и било, и они, перестав понимать, где верх, а где низ, отдались на милость стихии. Толчок, еще толчо к, слабее предыдущего, удаляющийся вой… И землятресение закончилось — столь же внезапно, как и началось.
Эрих очнулся и чихнул. Он лежал на спине, раскинув руки, в ушах гудело. Но земля земля больше не тряслась. Кое — как протерев глаза от запорошившего их песка, мальчик осторожно сел. Крутить головой оказалось больно, все тело ныло, и колени, и локти, ободранные о камни, саднили, но кости, похоже, были целы. Кое-как встав на четвереньки — ноги оказывались его держать, Эрих осмотрелся в поисках товарищей.
Варму мальчик заметил почти сразу; молодой охотник сидел, держась за голову, и стонал: его пальцы были в крови. Немного подальше желтела знакомая спина львицы. Хищница кого-то вылизывала. Стараясь не обращать внимания на боль в сбитых в кровь коленях, Эрих пополз к ней. Котенок с жалобным писком бросился к нему, и мальчик обрадовался — малыш не получил ни царапины. Добравшись до львицы, Эрих увидел, наконец, Мраха. Тот лежал неподвижно, мех посерел от припорошившей его пыли, глаза закрыты, но был жив — грудь равномерно поднималась и опускалась. Правая рука, сломанная, торчала под неестественным углом, из раны чуть ниже локтя белел обломок кости. Львица, встревоженно мяукая, лизала его в лицо. Эрих растерялся — он не умел лечить такое…