Мир на колесах
Шрифт:
– Инициатива пока у нас, – сказал он. – Будем действовать по плану.
Они забрались в шестой танк и завели моторы. Это будет единственная машина, способная двигаться. Ян медленно покатился по центральной улице и подъехал к надувному куполу.
К этому времени люди вокруг уже зашевелились, но операция по обездвиживанию танков и тягачей продолжалась без каких-либо помех. Сначала заговорщики действовали очень осторожно, стараясь не попадаться на глаза, – пока не поняли, что никто не обращает на них ни малейшего внимания. Они были просто-напросто
Но не у Яна. Он сидел в танке, глядя на экраны, наблюдая, как первый из его людей шагает к танку со связкой кабелей на плече, и не замечая, что механически стучит кулаком по боковой панели. Потом пришел второй механик, третий… Гизо сидел наверху у открытого люка и передавал кабели Яну вниз.
– Ну вот и все, – сказал он наконец. – Что нам дальше делать?
– Лучше всего, чтобы ты и все остальные просто затерялись в толпе. Нам незачем противопоставлять себя всем и нарываться на обвинение в заговоре. Пока не время.
– Ладно, остальные пусть. Но нужно, чтобы кто-нибудь был с тобой здесь.
– Гизо, но ты же не обязан…
– А я добровольно. Что дальше делать?
– Совсем просто. Собирать людей.
Сказав это, он нажал кнопку сирены. Раздался такой пронзительный вой – от рычащего рева до сверлящего визга, – что не заметить его было невозможно. Спавшие мигом проснулись; те, кто уже успел приняться за какую-нибудь работу, тотчас все побросали и бегом кинулись на звук. Когда центральная улица стала заполняться народом, Ян выключил сирену и снял с переборки рупор-динамик. Гизо ждал его наверху, небрежно облокотившись на ствол плазменной пушки.
– Вот тебе толпа, – сказал он. – Все твои.
– Сюда! – Ян говорил в мегафон, и многократно усиленный голос отражался эхом. – Все сюда! У меня важное объявление! – Он увидел, как Тэкенг высунулся из двери своего вагона, грозя кулаком. – Главы семей тоже! Все! Сюда!
Тэкенг снова замахнулся кулаком, потом отвернулся и стал слушать человека, только что подбежавшего к нему. Потом снова поднял голову, ошеломленно посмотрел на Яна – и пошел следом за гонцом к надувному куполу.
– Сюда все, поближе! – Ян выключил микрофон. – Смотри, – сказал он Гизо, – ни одного старейшины. Они что-то замышляют. Что будем делать?
– Ничего. Пока не из-за чего шум поднимать. Просто распорядись о разгрузке зерна. Ты готовишь поезда к повторному рейсу.
– Но они же отменили этот рейс и не хотят нас пускать.
– Тем лучше. Ведь об этом никто не знает – так пусть они сами поднимут шум. Здесь, перед всеми.
– Ты прав! – Ян снова включил микрофон и заговорил: – Мне очень жаль прерывать ваш отдых, но праздник закончен, пора снова браться за работу. На севере осталось зерно, и ехать за ним надо срочно.
В толпе горестно заохали;
– Что тебе нужно, Хайн? – спросил Ян.
– Ты… давай сюда… срочно… купол… собрание!
Большая часть его слов потерялась в шуме толпы; но он проталкивался все ближе, теперь уже размахивая пистолетом, чтобы внушить людям максимум почтения. Яна вдруг осенило – он наклонился к Гизо.
– Слушай! Надо, чтобы этот боров поднялся сюда и заговорил. Пусть все услышат, что он скажет. Иди к ребятам, закиньте его наверх.
– Это опасно…
Ян рассмеялся:
– Вся эта затея чистейшее безумие. Давай помоги-ка ему.
Гизо кивнул и соскользнул вниз, в толпу. Ян снова заговорил в рупор:
– Здесь проктор-капитан. Пропустите его, пожалуйста, он хочет что-то сказать.
Хайну помогли – пожалуй, даже больше, чем ему хотелось. Он попытался остаться внизу и говорить оттуда; но не успел и глазом моргнуть, как оказался на танке, рядом с Яном, по-прежнему держа в руке пистолет. Он попытался заговорить тихо, но Ян подставил ему мегафон.
– Ты должен идти со мной. Убери эту штуку.
Он толкнул мегафон ладонью, но Ян держал крепко, и их голоса разносились над толпой.
– А почему это я должен идти с тобой? Что случилось?
– Ты сам знаешь!
Хайн брызгал слюной от злости. Ян тепло улыбнулся ему и подмигнул.
– Нет, Хайн! Ничего я не знаю, – сказал он невинным тоном.
– Прекрасно знаешь! Тебя судили и признали виновным! Немедленно иди со мной!
Он поднял пистолет. Ян постарался не замечать побелевших пальцев на рукоятке.
– О каком суде ты говоришь? – Он повернулся к Хайну спиной и обратился к толпе: – Здесь кто-нибудь знает о суде?
Некоторые замотали головами – нет, мол, – и все теперь слушали очень внимательно. Ян повернулся и снова поднес мегафон к губам Хайна, следя за пистолетом – готовый ударить, как только тот попытается нажать на спуск, – и надеясь, что Хайн успеет разоблачить и себя, и старейшин, прежде чем вздумает стрелять. Хайн начал было что-то кричать, но его заглушил другой голос:
– Хватит, Хайн! Убери пистолет и слезай с машины!
Это была Градиль. Она стояла в дверях купола с микрофоном в руке, а динамики там были гораздо мощнее танкового мегафона. Иначе и быть не могло: ни у кого больше из глав семей не хватило бы ни ума, чтобы понять, что Хайн разоблачает их игру, ни находчивости, чтобы отреагировать так быстро.
Хайн сник, словно проткнутый воздушный шар; даже краска с лица сошла. Он неуклюже затолкал пистолет в кобуру, и Ян не стал его задерживать, прекрасно понимая, что нечаянной помощи со стороны Хайна больше не будет. Теперь придется иметь дело с Градиль, а это всегда было трудно.