Мир не меч - 2
Шрифт:
— Желание клиента — закон, — с примесью вызова ответила блондинка, плеснула в стакан поровну гренадина и водки, отставила его, соорудила коктейль для Хайо и только после этого уселась на свой табурет.
Ногти у нее были сострижены накоротко и тщательно отполированы, но никакие полировка и подпиливание не могли скрыть зазубренных краешков ногтей и темно-розовых ссадин вокруг них, из чего Хайо заключил, что девушка регулярно грызет ногти, и вздохнул про себя. Похоже, он немного затянул со своим возвращением.
— Меня зовут Рэни. — Хозяйка заведения протянула руку, немного неловко, гладкой розовой ладошкой кверху. Хайо аккуратно пожал прохладные пальцы, улыбнулся. — Я — Хайо. Вы и вправду собираетесь это пить?
— Но... вы же сами хотели, чтобы я сделала себе что-нибудь? — растерялась девушка.
— Рэни, я не против, ну что вы! Просто я никогда не думал, что бывают такие коктейли. Как это называется в меню?
— Никак. Или «Последний приют замученной барменши», — Рэни громко засмеялась, пряча за смехом слишком многое — и пряча плохо, неудачно. А потом вдруг осеклась, попыталась пододвинуть свой стакан к Хайо, но было уже поздно.
К стойке подошли двое мужчин — высоченный и тонкий, в рубашке, белизной соперничавшей с блузкой Рэни, и второй, чуть повыше Хайо, с фигурой гимнаста, одетый лишь в джинсы и державший майку в руке. Оба с неприятным интересом покосились на Хайо, потом полуголый забрал стакан Рэни, выхлебал залпом, усмехнулся.
— Полдороги мечтал о стакане гранатового сока, спасибо, солнышко.
— Рэн, пива и что-нибудь поесть. Хватит трепаться, — распорядился второй.
Хайо с интересом наблюдал, как мертвеет, делается непроницаемо-вежливым лицо Рэни, как она привычным и все же дорого дающимся движением приглаживает волосы, разворачивается к холодильнику, достает пиво, потом, забыв открыть бутылку, бросается на кухню, возвращается с подносом, ставит тарелки на стол перед мужем, возвращается мелким суетливым шагом к стойке, с напряженным выражением глаз медленно и старательно наливает пиво в кружку, но все же в последний момент рука у нее срывается, и на пиве поднимается плотная шапка пены.
— Что, нормально налить не могла? — чуть громче, чем стоило, сказал мужчина в белой рубашке, и Хайо слегка развернулся на табурете, чтобы наблюдать за сценой. Тот перехватил взгляд, и еще немного повысил голос. — И пиво теплое. Что? Оно светлое? Ты что, совсем спятила, Рэн?
— Сейчас я налью тебе другое, милый, — картонным голосом ответила Рэни.
Муж ее с вызывающим прищуром смотрел на Хайо, и на узком длинном породистом лице читалось «это моя женщина, и я делаю с ней то, что считаю нужным». Хайо равнодушно отвел глаза, углубившись в меню. Вернулся второй, сел за стол.
— Солнышко, налей, пожалуйста, вина, если ты не занята? — крикнул он.
— Уже, уже...
Рэни принесла на подносе бокал, бутылку и штопор, открыла бутылку, налила до половины.
— Спасибо, ты прелесть.
— Хорошо выдрессирована, — кивнул длиннолицый.
— Не смешно, — довольно вяло отреагировал его спутник.
— Не смешно — не смейся.
Рэни смотрела куда-то вдаль через окно, не реагируя на реплику, но Хайо почувствовал, как в помещении отчетливо потянуло адреналином, и еще чем-то болезненным и кислым. Смотритель повнимательнее присмотрелся ко второму. На вид лет двадцать пять, человек, довольно опытный боец-рукопашник. Грубоватое обветренное лицо — правильные черты, яркие выразительные глаза, светло-карие с золотистыми прожилками. В меру привлекателен, достаточно опасен, явно влюблен и готов защищать объект своей привязанности от всего белого света.
Муж Рэни был более интересным субъектом. Очень стройный, на грани между изяществом и болезненной худобой, изящный, но немного манерный, с аристократичными чертами лица. Очень обаятелен и при том весьма не уверен в себе, из тех, что нервно дергаются на каждый чох и шорох, а потом старательно делают вид, что вовсе не шевелились.
Оба представляли из себя ровно то, что Хайо и ожидал увидеть. Девушка интересовала его гораздо больше. Смотритель медленно допил свой коктейль, полез в карман джинсов, обнаружив там пеструю пачку денег, потратил пару минут на сличение цен в меню и номиналов купюр, положил их под свой бокал и вышел, не оглядываясь.
Вернулся он, когда парочка уже ушла — причем, еще не открыв дверь, Хайо просканировал помещение и определил, что они не на кухне и не в подсобке, а где-то минимум километрах в пяти от кафе. На двери висела табличка «Закрыто», но дверь не была заперта, и Хайо вошел внутрь. Свет был погашен, жалюзи опущены, и в полумраке раздавались чьи-то всхлипывания. Хайо прошел в дверь, ведущую в кухню. Повар уже ушел, посреди просторного светлого помещения стояло ведро, рядом валялась швабра с наполовину свалившейся с нее тряпкой. Еще пахло жареным мясом и приправами, но к вкусным запахам примешивался резкий аромат хлорки.
Рэни он нашел в небольшой комнатке рядом с кухней. Проскользнув между стеллажей с посудой, чистящими средствами, коробками неизвестно с чем, он оказался в углу, где, лицом к стене, сидела девушка. Хайо кашлянул, барменша вскочила, уронив стул, и вскинула руку, словно желая защитить щеку от удара. Потом она попятилась, вжавшись спиной в стену.
— Кто вы и что здесь делаете?!
Хайо понял, что она очень плохо видит в темноте, и удивился.
— Уходите! Я позову мужа!
— Вашего мужа здесь нет, — мягко сказал Хайо. — И, на самом деле, я сомневаюсь, что вы хотите его позвать...
— Кто вы?
— Хайо. Мы познакомились пару часов назад. Коктейль «Секс на пляже», помните?
— О-охх... — с облегчением выдохнула девушка. — Как вы сюда попали?
— Просто зашел. Мне понравилось ваше кафе, но не понравилась компания. Я решил зайти попозже.
— Вы ничего не понимаете, — горячо возразила Рэни. — Абсолютно ничего! У него был трудный день, вот и все. У нас все в порядке, слышите? Я не знаю, зачем вы сюда явились, но я не хочу, чтобы вы лезли в мои дела, кем бы вы ни были...
— Как много текста, — задумчиво сказал Хайо. — Рэни, вы не обратили внимания, что я вовсе не интересовался, какой из себя человек ваш муж, какие у вас отношения и все ли у вас в порядке?
Озадаченное молчание было ему ответом.
— Я просто хотел немного выпить в приятной компании, Рэни. Ваши дела — это ваши дела. Если вы захотите рассказать о себе, я буду польщен. Но я не настаиваю. Может быть, пойдем в зал? Или вам удобнее тут?
— Если уж вы застали меня рыдающей в подсобке, то, может быть, перейдем на «ты»?