Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
Удерживать такую тяжесть долго не мог даже капитан. Надо бы чем–то подпереть эту штуку снизу. Чем же, если не одним из каменных кувшинов? Найл попробовал взяться за ближайший. Высотой тот был вровень с самим Найлом, но не такой уж и тяжелый, чтобы нельзя было подкатить внаклонку. Тем временем паук, не совладав, был вынужден опустить куб, но поднял снова, когда Найл рядом изготовился пихнуть кувшин в углубление. Вышло в целом удачно; посудина замерла почти стоймя. Однако зазор получился недостаточным. Капитану пришлось снова подналечь, и Найл в ту же секунду выпрямил кувшин. Стоило
Пленники темницы облегченно перевели дух. Затем Найл растянулся на полу и фонариком осветил дно куба. Оно было в две ладони толщиной, а последнее звено ржавой цепи крепилось к металлическому полукольцу, вделанному в дерево. Натянутая цепь исчезала в дыре.
Найл, приняв сидячее положение, призадумался. Цепь уходила вниз, и вместе с тем она, судя по всему, была частью механизма, каким–то образом идущего поверху и опускающего дверь.
Он пересек пещеру и, выключив фонарик, изучил верхотуру каменной двери. Серебристой полоске дневного света то и дело чинил преграду какой–то темный шевелящийся силуэт. Тут до Найла дошло: это же ворон. Он сосредоточился и вновь добился того состояния, что позволяло ему отождествляться с сознанием птицы.
Найл мгновенно очутился снаружи, под светом солнца. Ворон приткнулся на вершине каменной двери, недоумевая, что же могло случиться с его благодетелем. С той стороны было видно, что камень этот шириной сантиметров пятнадцать и весит, скорее всего, не одну тонну.
Найл внушил птице слететь на землю, и та беспрекословно повиновалась. Отсюда проглядывал участок стены возле двери. Была надежда обнаружить что–нибудь вроде контролирующего механизм рычага, но ничего подобного там не оказалось. Тогда Найл заставил ворона перебраться на верх двери. Отсюда открывалось, что ее опустили две тяжелые, покрытые слоем ржавчины цепи, уходящие куда–то в породу. Попытка послать птицу в темную дыру, откуда упал каменный щит, вызвала у нее страх, и она, каркнув, улетела. Найл разорвал контакт и вновь очутился во мгле.
Он медленно обвел лучом вначале потолок, затем стены пещеры в надежде отыскать ключ к разгадке. Все тщетно. Найл вернулся к дыре под деревянным кубом — квадратной, примерно с руку глубиной. Она была пробита в цельной породе, но тоже не давала ответа насчет дверного механизма.
Паук терпеливо ждал, когда Найл примет какое–нибудь решение. Еще бы, ведь это сам посланец богини, а значит, скорый выход из западни им несомненно обеспечен.
А ведь это именно западня и есть. Найл, помнится, видел ловушку для крыс. Дурища хватается за приманку, а дверца в эту секунду р–раз! — и захлопывается. Возможно, каменная дверь предназначалась, чтобы ловить воров, посягавших на съестные припасы. А впрочем, какому вору взбрело бы в голову двигать деревянный куб.
Для чистоты эксперимента Найл вытянул кувшин из–под куба, не сводя при этом глаз с двери. Кувшин тотчас раскололся надвое, а куб грохнулся обратно на пол. Дверь при этом не шелохнулась, что лишний раз подтвердило подозрение: никакой связи между кубом и дверным механизмом нет.
Но как же тогда люди, создавшие этот механизм, выпускали тех, кто угодил в ловушку? Должен быть какой–нибудь скрытый рычаг или другое приспособление. Хотя оно вполне может находиться не здесь, а вовсе в другом помещении.
Ну а если механизма для поднимания двери как такового и нет, что тогда? Самым логичным решением было бы дождаться сумерек и выйти на телепатическую связь с матерью. Она передаст все Симеону или Доггинзу, а то и Дравигу, и те предпримут что–нибудь для спасения. На паучьем шаре меньше двух часов лёта до долины Мертвых. Только исход такой ох как нежелателен. Найл потому и избрал пеший путь в царство Мага, что хотел прийти незамеченным. А полномасштабная операция по спасению — самый верный способ привлечь к себе внимание.
В пещере они находились примерно час, и Найл, неосмотрительно оставивший вместе с сумой и плащ, чувствовал, что становится холодновато. Едва он об этом подумал, и впрямь зазнобило. Капитан поинтересовался, что его беспокоит.
«Холодно».
Пауку понять такое было сложновато: при необходимости он попросту ускорял у себя кровообращение энергией воли. Капитан тут же поделился с Найлом теплом посредством телепатии; ощущение в точности такое, как если бы в пещере вдруг повеяло нагретым воздухом.
До Найла дошло, что температуру у себя он мог бы поднять и сам, повернув на груди медальон и сосредоточившись. Но в этот момент его заинтриговало то, что он, оказывается, различает вокруг предметы, как если бы в пещере мрел призрачный свет. Такой же эффект наблюдался, когда они вдвоем с Асмаком пробирались по катакомбам. Но тогда Найлу казалось, что это все от близкого знакомства паука с лабиринтом; дескать, его сокровенное знание передается Найлу, а отсюда возникает иллюзорное ощущение света.
Оттого, что холод и темнота отступили, Найл слегка приободрился. Восьмилапый спутник словно наделил его частицей своего неисчерпаемого терпения. А потому и в окружающую обстановку Найл теперь вникал более вдумчиво, не отягченный беспокойством.
Вполне логично, если ключ к освобождению из этого места кроется непосредственно в пещере. В конце концов, выбирались же как–то отсюда случайно попавшие узники?
Он уже в который раз пядь за пядью освещал фонариком стены и потолок, но ни намека не попадалось на то, что могло привести в действие механизм.
Кувшины, разумеется, все как один оказались пустые.
И тут, оглядывая расколотый кувшин, он обратил внимание на любопытную деталь. Дело в том, что сосуд раскололся в нижней части, потеряв большой кусок дна. Мри этом из куска просыпалось что–то вроде извести или мела. Оказалось, дно у сосуда вовсе не плоское; сверху была еще одна перегородка, может быть, для сбора винного осадка.
На ощупь это беловатое вещество было твердым, но легко крошилось в пальцах.
Под любопытствующим взглядом паука (и чего интересного может найтись в этом крошеве?) он осмотрел другую половину расколотого сосуда. «Известь» здесь была в целости, а сверху ее прикрывал тонкий слой сухой глины, что–то вроде двойного дна.