Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме
Шрифт:
Готов поспорить: зачатки научного мышления присущи человечеству изначально. Они наблюдаются даже у шимпанзе — как они патрулируют периметр своей территории или суют соломинку в муравейник, чтобы добыть скудный и совершенно необходимый запас белковой пищи. Развитие охотничьих навыков стало огромным преимуществом в борьбе за выживание. Те группы, которые не умели найти добычу, получали меньше белка и хуже размножались, а те, кто обладал «научным методом», умел терпеливо наблюдать и делать на основе наблюдений выводы, получали больше белка, осваивали большую и более разнообразную территорию, их потомство процветало. То же можно сказать и о моряках Полинезии: научный метод приносит вполне ощутимые награды.
Наряду с охотой основным источником пищи до
Итак, мнение, будто «примитивные» народы не дозрели до освоения науки и технологии, подобно тому, как маленькие дети по своему уровню развития еще не могут постичь некоторые понятия математики или логики, попросту несостоятельно. Этот предрассудок, оставленный нам в наследие колониализмом и расизмом, опровергается повседневным опытом людей, живущих без крыши над головой, почти безо всякого имущества — этими охотниками и собирателями, хранителями памяти о прошлом человечества.
Из предложенных Кромером факторов, способствующих «объективному мышлению», в охотничьих племенах, несомненно, наблюдаются серьезные споры по существу, прямая демократия, дальние путешествия, отсутствие жреческой касты и наличие всех этих условий на протяжении не тысячи, а 300000 лет. По таким меркам, бушмены просто обязаны иметь науку. Думаю, она у них есть. Или по крайней мере была.
Ионийцы и греки в целом обогатили культуру не столько технологиями, конкретными изобретениями, инженерными решениями, сколько самой идеей систематического поиска и верой в то, что миром правят законы природы, а не своевольные боги. В качестве «объяснения» устройства мироздания и происхождения мира поочередно выдвигались основными кандидатами вода, воздух, земля и огонь. Каждое из этих объяснений, принадлежащее философам-досократикам, имело существенные изъяны, однако сам способ объяснения, альтернатива божественному вмешательству, был новым и продуктивным. Всматриваясь в историческую науку Греции, мы видим, что Гомер приписывает практически все значимые события вмешательству богов, Геродот — лишь немногие, а Фукидид — вообще ни одного. За несколько столетий история из ведения богов перешла в ведение людей.
Политеистическое общество, в котором некоторые мыслители заигрывали и с атеизмом, начинало прозревать законы природы. Путь досократиков оборвался примерно в IV в. до н. э. — ему противостояли Платон, Аристотель, а затем и христианские богословы. Пойди история другим путем — если бы гениальные догадки атомистов о природе вещества, множественности миров, огромности пространства и времени были бы признаны и послужили основой дальнейших поисков, если бы новаторская технология Архимеда привлекла учеников и подражателей, если бы широко проповедовалось учение о неизменных законах природы, которые людям должно исследовать и понимать, — в каком бы мире жили мы сейчас?
Нет, я не думаю, что наука дается людям с трудом, потому что они не готовы или потому что она явилась к нам случайно и у человечества в общем и целом не хватает для нее мозгов. Ненасытная жажда знаний, присущая большинству первоклассников, и опыт уцелевших еще племен охотников и собирателей подтверждают: склонность к научным знаниям глубоко укоренена в каждом из нас, во все эпохи, во всех краях земли и во всех культурах. Это гарантия выживания человечества. Это — наше природное право. И если своим равнодушием и невниманием, из невежества или страха перед скептическим анализом мы отваживаем детей от науки, тем самым мы лишаем их главного наследия, отнимаем инструменты, с помощью которых они
Глава 19.
НЕ БЫВАЕТ ТУПЫХ ВОПРОСОВ
И мы твердим вопросы вновь и вновь,
Покуда рот нам не закроет персть земная.
Но где ответ?
В Восточной Африке можно найти обработанные камни возрастом 2 млн. лет — орудия труда наших предков. Выживание людей зависело от изготовления и использования таких орудий. Разумеется, эти инструменты раннего каменного века очень примитивны. Со временем появляются более сложные формы каменных орудий — в зависимости от назначения колющие, обтесывающие, снимающие слоями, режущие, вырезающие фигурно. И хотя существует много способов изготавливать такие орудия, интересно, что в каждой местности на протяжении огромного периода времени каменные инструменты изготавливались одинаково, т. е. из тысячелетия в тысячелетие действовала некая система обучения — хотя бы через наблюдение и подражание. Боюсь преувеличить сходство, но все же вообразите себе профессоров и студентов в набедренных повязках, лабораторные работы, экзамены, провалы, церемонии вручения дипломов, аспирантуру для самых талантливых.
Когда бесконечно долгое время система обучения остается неизменной, традиции в неприкосновенном виде передаются из поколения в поколение. Но, когда потребности в обучении быстро меняются, тем более если они успевают измениться при жизни поколения, становится все труднее разобраться, чему и как надо учить. Студенты жалуются на обилие ненужных, устаревших сведений, рушится авторитет старших. Учителя с отчаянием наблюдают за падением образовательных стандартов, возмущаются легкомыслием новых учеников. В этот переходный период и ученикам, и учителям важнее всего один навык — научиться учиться.
За исключением детей, которые еще ничему не научились и потому задают самые важные вопросы, мало кто уделяет время размышлениям о том, почему мир устроен именно таким образом, откуда взялся космос — или он существовал всегда, — не потечет ли однажды время вспять, так что причина будет наступать позже следствия, и есть ли предел человеческим знаниям. Иные малыши — я с такими имел дело — хотят даже выяснить, как выглядит черная дыра, как называется самая маленькая частица материи, почему мы помним прошлое, но не будущее и почему Вселенная вообще существует.
Время от времени мне выпадает радость позаниматься с первоклассниками или дошколятами. Многие дети от природы склоны к науке — правда, они несколько перебирают с открытостью и менее склонны к скептицизму. Они полны любопытства, их интеллект очень силен. Глубокие, сбивающие с панталыку вопросы сыплются градом. Малышей распирает от энтузиазма. За каждым вопросом следует новый. Эти маленькие люди и слыхом не слыхали, что бывают «тупые вопросы» [119] .
Совсем иначе проходят занятия в старших классах. Ребята успевают усвоить множество «фактов», а страсть к открытиям, суть, стоящая за фактами, их покинула. Старшеклассники утратили чувство изумления, не приобретя взамен скептицизма. Они уже боятся «тупых вопросов» и предпочитают принимать ничего не объясняющие ответы, лишь бы ни о чем более не спрашивать. Все исподтишка переглядываются, следя за реакцией сверстников, чтобы не попасть впросак. Они являются в класс, заранее приготовив вопросы, и сверяются с этими шпаргалками, дожидаясь своей очереди выступить и совершенно не обращая внимания на то, что обсуждается в данный момент.
119
За исключением бесконечных «почему», которыми осыпают старших двухлетние дети — по-моему, это способ манипулировать родителями.