Мир после меня
Шрифт:
«Влюбилась ты, Настя, с первого взгляда!» – ехидно усмехнулись мысли в моей голове.
И я, поглядев на внезапно вышедшее из-за облаков солнышко, улыбнулась. Ведь действительно влюбилась. По-детски легко, без раздумий. Наверное, так могла влюбиться Джульетта в своего Ромео. Вот только ей… сколько ей было? Тринадцать или четырнадцать? Не важно. Мне то все двадцать два. Двадцать три через пару месяцев. И, как говорит мама, взрослая уже девочка. Умнее надо быть.
Фу! Какой противный запах!
Я бросила курить во время беременности. В какой-то момент не смогла переносить табачный дым и разом покончила с привычкой. А потому недовольно скосила взгляд направо и увидела, что вблизи меня пристроился смолить самокрутку волосатый, бородатый мужик, похожий на любителей старины. Такие предпочитали старославянские традиции и не имея образования корчили из себя лингвистов, знатоков происхождения слов. На мой взгляд, это нелепые и смешные люди. Любую ерунду разберут и переиначат так, чтоб по-сектантски упёрто следовать некоему завету предков. У типа возле меня поверх одежды ещё и символ Перуна, как амулет, висел. Я узнала узор, так как видела не раз.
В общем, мужчина мне не понравился. И потому я, избегая конфликта, сделала несколько шагов в сторону. Только, чтоб дым на меня не попадал. Однако незнакомец повёл себя странно. Мельком поглядев на меня, сделал затяжку и, будто ненароком, придвинулся ближе. Ещё и постарался выдохнуть так, чтоб меня вонючим табаком окутало.
– Да что вы себе позволяете? – не сдержалась я от возмущения и, не желая связываться с моральным уродом, решила, не дожидаясь ответа, отойти ещё дальше. Но не поступила так. Мужчина тихо хохотнул и мне захотелось всенепременно узнать, что ему тут смешным кажется. Я даже приготовилась открыть рот для какой едкой фразы на прощание, но он сказал:
– Молодец, вовремя явилась. Но наблюдательность у тебя на нуле. И память тоже.
– Э? – растерянно выдавила из себя я, стараясь всмотреться в лицо мужчины.
Был он темноволос и бородат настолько, что хорошо различался только армянский нос и узкие синие глаза… ой! Я тут же узнала его.
– Ага. Поняла. Ну, раз поняла, то пошли.
Он подвёл меня к машине и кивком головы дал понять, чтобы я садилась внутрь. Так что я села, стараясь не хлопать дверью, и первым делом поинтересовалась:
– Это вы, Макс?
– Я. Кое-кто может часами стоять с бритвой у зеркала, раз ему так нравится. А мне вот такие патлы по душе.
Будучи полностью несогласной с тем, что подобный облик можно счесть красивым, я продолжала смотреть на собеседника и молчать. Пауза даже стала до неприличия долгой, а потому я выдавила из себя:
– А вам идёт.
– Брешешь ты тоже фигово, – вздыхая, заключил Макс и завёл машину. Однако прежде чем начать движение спросил. – А чего ты сумку на заднее сиденье не закинула? Так и поедешь, вцепившись в неё двумя руками?
Уезжать «отдыхать на турбазу» без вещей было излишне подозрительно, а потому у меня нынче имелся при себе огромный рюкзак. И я действительно положила его себе на колени.
– Ну…
– Давай сюда, – он легко поднял мою неподъёмную ношу и запихнул назад. – Так легче, я думаю? И давай-ка ко мне на ты. Ладно?
– Хорошо, – улыбнулась я ему и застегнула ремень. – Куда едем?
– Пока никуда. У тебя при себе какая техника есть?
– Только телефон.
– Давай сюда.
Я протянула маленький старый смартфон с побитым экраном. Выглядел он жалко, но дома ничего другого не было. В конце концов, с родителями связаться и по нему можно, а там найдётся вариант получше. Но Максу, судя по всему, дизайн не был важен. Его лицо не выразило никаких эмоций.
– Важные для тебя данные на нём есть?
– Нет. Он пустой. Важные были на том, что от меня вчера медики отобрали. Так что всё полезное только на восстановленной сим-карте. Но и на ней не так много информации. Контакты и всё.
– Хорошо.
С этими словами Макс вытащил сим-карту из моего телефона и вставил её в непонятный прибор, на дисплее которого запрыгали яркие столбики.
– А что ты делаешь?
– Обеспечиваю тебе безопасную связь. Копирую твои контакты безопасным образом и сейчас запишу их сюда, – он вытащил из крошечного контейнера кусочек пластика с картинкой оператора моей сотовой связи и поместил в соседнее гнездо на приборе. – Также, я добавил информацию о номерах, на которые обычная прослушка не будет откликаться. В записной книжке они, естественно, не появятся и не вздумай их сохранять сама. Ок?
– Ясно.
– Отлично, – с этими словами он вытащил из-за пазухи смартфон и поместил туда новую сим-карту. – Держи. Чехол можешь выбрать любой. Дозволяется.
– Ого! Круто.
Мой новый смартфон выглядел в разы круче маминого. И меня это радовало, пока ко мне не пришла в голову мысль, что теперь не только правительственная система сможет просматривать мои фотографии или прослушивать звонки. Некая тайная организация по сопротивлению займётся тем же самым.
– А с моим телефоном что будет?
– А что с ним? – невинным взглядом посмотрел на меня Макс да, поместив мамин старый телефон и мою прежнюю сим-карту в чёрную металлическую коробочку, с щелчком закрыл её крышку. Затем раздалось лёгкое бум. Руки мужчины при этом дёрнуло, как если контейнер попытался вырваться. А когда крышка открылась вновь, то внутри лежали лишь горелые обломки.
Я недовольно поджала губу и откинулась на сидение.
– Теперь можно ехать?
– Да. И мы поедем на базу. Поэтому в какой-то момент тебе придётся надеть повязку для сна и сделать вид, что решила подремать.
– Без проблем. Мне это не ново.
Мы начали движение и легко пристроились к ряду автомобилей. В салонах различных марок машин сидели люди, спешащие по своим делам. Абсолютно не знакомые друг для друга горожане и гости города волею судьбы оказались именно на этой улице. В одном и том же месте. В одно и тоже время. Мне хотелось проникнуть в их мысли, узнать, чего они могу желать, к чему стремиться. Или, например, какое имя у той маленькой девочки, что, шагает по тротуару, глядит на поток машин и весело машет ладошкой? Может, Ира? Или Настя, как и ни я?