Мир приключений 1980 г.
Шрифт:
Или это я такой один? Да нет, и Утиный Нос, и Белинда, и даже эта крошка Ру, и мой бывший дон, и другой, который занял его место, и эти пушеры, и мой сегодняшний клиент, и тот японец… Все, кого я знаю, все миллионеры, миллиардеры…
Интересно, есть на земле люди — я имею в виду, конечно, не дураков и сумасшедших, а нормальных, здоровых, умных людей, — для которых деньги не главное?..
Едем на аэродром.
Сценарий обычный: две молодые респектабельные супружеские пары (насчет респектабельности, во всяком случае внешней, Утиный Нос, конечно, подкачал) отправляются
Мы летим в первом классе, чемоданы при вылете не смотрят, тут проблем нет. А вот самих нас в кабинках безопасности досмотрят. У нас у всех четверых пистолеты. В далекий путь я без артиллерии не пускаюсь. Опыт подсказывает. Пройти таможню в Токио трудностей не представит, там, по-моему, половина таможенных инспекторов на жалованье у нашего японца. Да он и сам будет встречать. Небось, как прошлый раз, прямо к трапу подъедет на своей машине. Уж не знаю, кто он такой, — подобных вопросов в нашем деле не задают, — но иной раз я думаю, не начальник ли он токийской полиции или министр внутренних дел? Так он держится.
Здесь, я думаю, с пушками трудностей тоже не будет. Важно только пройти не там, где все остальные пассажиры нашего рейса, а через другую щель, где сегодня дежурит мой друг и внештатный сотрудник моей фирмы. Каждый наш отлет приносит ему такие деньги, что он, наверное, мечтает, чтоб мы летали по десять раз в день.
Зато и он каждый раз не замечает наших орудий тяжелого калибра, уютно устроившихся под мышкой. Ну что же, бизнес есть бизнес — торговать можно всем, в том числе и бдительностью…
Пока все идет отлично. Правда, среди пассажиров нашего рейса, насколько я сумел заметить, есть парочка подозрительных типов: один высокий, крепкий, спортивный парень, все шарит глазами, другой средних лет, сухонький, поджарый. Я таких знаю — они выхватывают из кармана пистолет, словно фокусник голубя, и никогда не промахиваются. Надо за ними присмотреть. Даю соответствующую инструкцию Утиному Носу. Сам буду следить за «спортсменом». Так я его мысленно окрестил.
Подгоняют автобусы.
Садимся, едем, подъезжаем к самолету. Наши чемоданы, как и чемоданы других пассажиров, ровненькими рядами выстроились у трапа.
Я подумал: а что бы произошло, раскройся наши чемоданы и полети по полю миллионы? Небось все эти респектабельные леди и джентльмены — и вон тот генерал, и этот священник, даже малые детишки, бросив свои куклы, даже та вон парализованная старуха, которую сын, наверное, или внук везет в каталке, вышколенные стюардессы, внушительный первый пилот с орденскими колодками на мундире, — все всё бросят и помчатся за разлетающимися на ветру бумажками, словно коллекционер бабочек на цветочном лугу.
А может, кто-то не помчится? Тот вон носильщик с серым лицом, больной, наверное. Или заправщик в грязном желтом комбинезоне, а может, эта девчонка в джинсах, что прижимается к своему очкарику, — у них любовь, а, говорят, она сильнее денег.
Ерунда — сильней денег нет ничего! Поверьте мне.
Но чемоданы наши в целости и сохранности уплывают в люк. Мы поднимаемся по носовому трапу и занимаем свои места.
Пассажиров в первом классе немного. Стюардесса ловит каждый взгляд — не нужно ли чего. Заходит старший стюард — улыбается, спрашивает, все ли в порядке. А это что такое? Мой «спортсмен» тоже заглядывает, словно ищет что-то, не находит, исчезает. Э, мне это не нравится…
Глава III. ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ АЛЕКСЕЯ ЛУНЕВА
Кое-кто у нас думает, что работники милиции постоянно живут напряженной жизнью, полной бессонных ночей, неожиданных тревог и опасностей.
Бесспорно, есть в нашем министерстве такие подразделения, у сотрудников которых жизнь беспокойней, чем, скажем, у архивариуса, бухгалтера, корректора. Хотя я отлично понимаю, что, например, в период подготовки годового отчета бухгалтер иной раз не спит ночами…
Однако у большинства из нас работа как работа. Другой вопрос, что приятней иметь дело на работе с порядочными, честными людьми, чем с преступниками. Но ведь и с красивыми и здоровыми людьми тоже приятней иметь дело, нежели с больными, между тем у нас сотни тысяч врачей и медсестер.
Каждый на своем участке, по своей специальности. Но далеко не всякая связана с непосредственной опасностью. Я бы даже сказал, немногие связаны. Тут дело в другом, дело в том, что если ваш сосед по дому, упившись, возьмет охотничье ружье и начнет угрожать своей жене и детям, то вы немедленно позвоните в милицию, а работник милиции в аналогичном случае вступит в схватку с преступником, и это уж независимо от того, работает ли он в отделе по борьбе с особо опасными преступлениями, или в паспортном столе, или занимается баллистическими экспертизами. Постоянное чувство личной ответственности за любой беспорядок, подчеркиваю — личной, и привычка лично любой непорядок пресекать — вот это, пожалуй, главное, что нас всех отличает. У других граждан это называется сознательностью, у нас — профессиональным долгом.
Я лично, лейтенант Алексей Лунев, служу в довольно беспокойном подразделении. И тем не менее мои рабочие дни, обычные дни расписаны точно, регулярно, я бы даже сказал, педантично, чему, к слову говоря, моя жена Елена Павловна, в просторечии Лена, несмотря на солидный четырехлетний семейный стаж, до сих пор не устает удивляться и что нашему сыну Вадиму совершенно безразлично.
Ему гораздо важней распорядок его дня.
И этому подчинены все другие распорядки.
Мы просыпаемся в семь утра, все трое, все сразу.
Лена начинает хлопоты по хозяйству, я — зарядку, Вадим — умывание. Он к этому приучен по «Мойдодыру» и, как ни странно, находит в водных процедурах немалое удовольствие. Правда, потом в ванной комнате приходится производить солидную уборку.
Закончив зарядку, убрав гантели и двойники, к водным процедурам приступаю я. Этого никто не любит — я, видите ли, задерживаю их завтрак.
В конечном счете все улаживается. Мы одеты, обуты, сыты, умыты и покидаем все втроем родной дом для борьбы и побед.