Мир противоположностей
Шрифт:
– Почему ты не уверен, что параллель существует?
– Не люблю, когда люди упрощают более сложные вещи.
– Но это ведь работает.
– Не в каждом случае. Из-за того, что процесс обобщения всеобщий, люди не поддают сомнению эти упрощения. Теряются детали. А они могут быть определяющими. Могу провести параллель,– засмеялся Даниэль.
– Давай.
– Нам надо спрогнозировать спрос на некий продукт. Или возьмём более подходящий мне пример – цена акции. На неё могут влиять невероятное количество факторов. Определяющим может стать ссора исполнительного директора со своей супругой или вообще неизвестным человеком, случайно встретившимся по
– Возможно, так и есть.
– Люди хотят держать всё под контролем. Данное обстоятельство служит причиной прогнозов, в которых учитывается лишь доля процента обстоятельств, влияющих на будущее. Также служит причиной постоянных обобщений. Сначала разделение на национальности, потом закрепление стереотипов этим национальностям. Не спорю, люди в чём-то похожи, но многое зависит от их окружения. Когда окружение меняется, меняются и люди. Люди хотят быть похожими на остальных. Но при этом каждый человек – личность, отличная от других. Как можно поддавать стереотипизации целые группы людей?
– Но ведь некоторые стереотипы действительны?
– Так и есть. Мы можем применить стереотип к некой группе людей и быть уверенными в том, что некоторое количество группы будет обладать в какой-то степени этими качествами. Но не все. И не у всех это качество будет выражаться одинаково и с такой же силой, как у остальных. Мы этим убиваем личность. Да и сами люди, причисляющие себя к какой-либо группе, если стереотип считается в группе допустимым, начинают себя ассоциировать с эти стереотипом, впуская его в свою жизнь, подрывая самих себя. Я не считаю это нормальным. Что ты думаешь по этому поводу?
– Ты считаешь, что кто-то проводит подобное специально? Для удовлетворения собственных эмоциональных и финансовых потребностей?
– Наверное, в некоторых случаях так и есть, но, мне кажется, глобальные заговоры возможны лишь в очень немногих случаях. Я бы сказал – вообще невозможно, но ты же сам видел,– улыбнулся Даниэль.
– --
Через некоторое время советники Ивана, подконтрольные своим собственным интересам, убедили его дать возможность выступить Даниэлю по одному из наиболее крупных телеканалов. Советники мотивировали это отличной возможностью показать глупость правых идей на современном уровне развития человечества.
Фактически у Даниэля был единственный шанс. Как и у людей, поддерживающих его за политическими кулисами. Если он покажет себя достойным противником, пути назад не будет ни у кого. Если не покажет, значит всё останется на прежних местах, а советники даже возрастут в глазах Ивана.
В связи с подобными обстоятельствами Даниэль мог действовать исключительно резко. И никак иначе. В ином случае он останется в своей нише, которая превратит его в легендарную личность в узком кругу, в ходячую мумию. Поэтому Даниэль сразу начал с громкого заявления:
– Мы вынуждены признать, что коммунизм мёртв. Ни коммунизм, ни даже социализм в чистой форме не способствуют развитию. Коммунизм – это деградация, потакание слабости. Это своего рода отмена естественного отбора. При коммунизме нам не надо думать о том, как бороться за успех. Жизнь становится бессмысленной, потому что мы не обращаем
– Вам не кажется, что Вы говорите довольно категорично? – спросила ведущая.
– Если какие-то люди не могут выйти из определённой ситуации, это естественный отбор. Только на пользу популяции. Мы не имеем права вмешиваться в законы природы, потому что всё равно проиграем. Если человечество пойдёт по пути искусственного поддержания жизни, человечество само себя уничтожит за счёт плохих генов, которые не будут вырождаться.
– А если бы Вы сами родились в каком-нибудь плохом месте? Где-нибудь в глухой африканской деревне, к примеру?
– Я родился там, где родился. Мои предки пошли на север, а не остались сидеть где-нибудь в глухой африканской деревне, к примеру. Поэтому вопрос бессмысленен.
– Вы переходите границы. Это расизм.
– Или мизантропия, – парировал Иван.
– Ещё лучше.
– В мизантропии нет ничего постыдного, ведь человечество известно настолько ужасными поступками, что вполне логичен вопрос: почему оно существует до сих пор?
– Вы ратуете за избавление от человечества?
– Нет, я только говорю, что мизантропия – это довольно логичный выбор.
– Вы возвышаете себя над другими людьми, говоря о том, что другие не достойны жить?
– Я не берусь рассуждать о том, что кто-то достоин жить, а кто-то жить не достоин. Я вполне осознаю свою принадлежность к людям, поэтому заслуживаю такой же участи, как и любой другой человек. Быть выборочным мизантропом – как-то совсем неправильно. Мы были свидетелями подобных мизантропов, которые считали, что принадлежность их к какой-нибудь группе людей делает их лучше других. Мы пережили нацизм и фашизм. Если мы окончательно не поборем специецизм, боюсь, что мы проиграем войну в любом случае, как бы нам не казалось, что мы выиграли. Для лучшего понимания мы можем выделить подобные явления и в истории на примере существования различных цивилизаций. Цивилизации, уверовавшие в своё господство, умирали. Они могли быть съедены изнутри или же по частям съедены заживо снаружи. Всегда найдётся кто-то более сильный.
– Что Вы имеете ввиду? Инопланетян?
– Допустим, что существование человечества может быть прекращено некой инопланетной цивилизацией. Хотя более реальная угроза – природа. Она может уничтожить нас изнутри вирусом, который мы не сможет побороть. Она может обрушить на нас природные катаклизмы. Она может истребить человечество генетически. Хотя всё это будет сделано нашими руками. Генетически человечество становится слабее, потому что перестаёт действовать естественный отбор. Социализм нарушает естественный отбор, давая руку помощи тем, кто, возможно, не заслуживает её. Но не только это! Социализм ухудшает генетику и тех людей, которые преодолели бы естественный отбор. Гены находятся в постоянном изменении. Социализм меняет их в худшую стороны. Таким образом, мы можем убить сами себя. Зайти в тупик.
– --
Демон внутри каждого заставляет нас действовать, закрывать глаза на боль, грязь и невежество. Он убивает нас внутри, но позволяет развиваться. Он делает нас ницшевским Сверхчеловеком. Мы ведём за собой всё человечество, чтобы однажды обернуться и спросить себя: всё ли я правильно делал? Но ответ давать будет поздно. Уже всё сделано. Другого быть не может.
Бывает больно осознавать, что что-то было сделано неправильно. Но единственный выход – продолжить двигаться вперёд, делая и познавая что-то новое.