Мир реального времени
Шрифт:
На дне этого кратера, как раз в той узкой полоске лунной поверхности, с которой видима в это время Земля, и находится обсерватория. Я взглянул на часы и спросил:
– Какое отношение имеет к этому очередная транзорная связь?
– Некоторые члены персонала желают наблюдать сеанс связи в полном объеме. Ведь на сей раз это настоящая связь, не так ли?
– В отличие…?
– От тех случаев, когда вы запираетесь в своем кабинете Бог знает с какой целью. Мы знаем, что транзор работает всего один раз в четыре недели,
– Каким образом вы узнали об этом?
– Мы не окончательно во власти прихотей контроллеров, – сказала Клэр. – У нас остались кое-какие способности понимать, что происходит.
– Что-то не очень верится, – возразил я. Очень удобно быть единственным, кто осведомлен о происходящем в действительности. Но теперь дело выглядело так, что и другие члены персонала обсерватории кое-что знают.
– Слушайте, Уинтер, – заговорил Дженсон. – Неужели вы не допускаете, что нам известна истинная ситуация? Вы не командуете обсерваторией, нам это известно.
– Но я держу под контролем информацию, напомнил я ему.
Дженсон нетерпеливо отмахнулся:
– Время вышло, – возразил он. – Нам надоело сидеть в этой клетке. Теперь мы точно знаем, что происходит, а пребывание здесь по неведомой нам причине просто возмутительно. У некоторых остались семьи на Земле… где заварилась страшная каша. Нет ничего неестественного, что нам хотелось бы соединиться с ними. Есть очень назойливое ощущение, что если на Земле вспыхнула война, мы застрянем здесь. Все говорит о том, что с этим экспериментом пора кончать.
Ко мне подошла Клэр. Она взяла меня за руку. В ее прикосновении было что-то неуловимо чужое, но и вместе с тем успокаивающее.
– Мы должны выбраться отсюда, Дэн, – сказала она. – Это важно для нас обоих.
Я попытался встретить ее взгляд холодно; картина жены в объятиях Кверрела еще была очень свежа в памяти.
– Вы утверждаете, что вам известна суть происходящего. У меня нет в этом уверенности.
Дженсон возразил:
– Дело не только во мне. В курсе дел каждый член персонала. Здесь не о чем спорить.
– Я и не спорю.
– Замечательно. Но, ради Бога, давайте забудем официальную версию о наблюдении за жизнью другой планеты.
По манере речи Дженсона я понимал, что он не пытается выудить у меня точную информацию… хотя в других обстоятельствах мотивация подобного поведения вполне могла уложиться в рамки проводимого эксперимента. Скорее он исходил из предположения, что мы оба живем под дурацким колпаком, оба об этом знаем и оба должны от него избавиться.
– Ладно, – ответил я. – Мы не на другой планете. Как вы думаете, что такое эта обсерватория?
– Мы не думаем, – сказала Клэр. – Мы знаем.
Дженсон поддакнул:
– Мы знаем, что ожидалось, будто мы своим поведением подтвевдим возможность ряда внушенных реакций на заранее запрограммированное стимулирование. Научные отчеты, которые мы передавали вам для отправки на Землю, имели смысл только с точки зрения того, насколько хорошо мы реагируем, а не как именно. Мы также знаем, что очень большое число предполагаемых особенностей обсерватории искусственны, но нам перед отправкой внушали обратное.
– Хорошо, – согласился я, – придется признать и это.
– Чего мы действительно не знаем, так это истинной цели эксперимента, поэтому существует несколько догадок, смысл которых в том, что мы – какая-то контрольная группа. Точно так же, как нам говорили, что данное исследование моделируется земными компьютерами, сами мы являемся моделью какой-то другой экспедиции… может быть даже на другой планете. Или экспедиции, которую намереваются послать на другую планету.
Я не имел представления, каким образом им стало это известно, но Дженсон был очень недалек от истины.
– Проводится и еще какой-то эксперимент, но о нем у нас нет никаких догадок. Мы, тем не менее, думаем, что к его проведению имеете отношение вы; этим и объясняется ваше здесь присутствие.
– Как вы до этого докопались? – спросил я.
– С помощью дедукции.
– Но остается одна вещь, – сказал я. – Вы предполагаете покинуть обсерваторию. Вы знаете, что вас ждет снаружи?
Клэр посмотрела на Дженсона и тот засмеялся.
– Кварталы офисных зданий, мотели, смог, трава… Не знаю, все что хотите.
– Если вы попытаетесь выйти за пределы обсерватории, то погибните, – сказал я. – Снаружи абсолютно ничего нет. Ни воздуха… и уж во всяком случае, ни травы, ни смога.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мы на Луне, – ответил я. – На спутнике Земли. Вы были правы во всем, до чего додумались… но в этом ошиблись. Обсерватория на Луне.
Они обменялись взглядами.
– Я не верю, – сказала Клэр. – Мы не покидали Землю. Об этом знают все.
– Я могу доказать, – сказал я.
Я повернулся к находившейся позади меня нише для запасных деталей и достал с полки какую-то стальную тягу. Подержав ее перед ними, я позволил железяке упасть. Она плавно полетела к полу… сила тяжести на Луне в шесть раз меньше земной.
– Что это доказывает? – сказал Дженсон. – Вы уронили железку. Ну и что?
– То, что на нас действует лунное гравитационное поле.
Дженсон поднял тягу и бросил снова:
– Неужели вам кажется, что она падает медленно? – спросил он.
Я кивнул.
– А вам, Клэр?
– По-моему, совершенно нормально. – Не нахмурилась ли она немного, отвечая ему?
Я взял Дженсона за плечи и толкнул. Он немного качнулся назад, но устоял на ногах.
– На Земле, – сказал я, – вы грохнулись бы на пол.