Мир Трех Лун
Шрифт:
Думаю, с такой прической голову поневоле приходится держать прямо, хотя волосы уложены плотно, вижу издали, но все равно с такими перьями на голове нельзя ею даже шевелить резко или много, это уронит королевское достоинство.
Плечи красиво оголены, подол ниспадает на ступеньки, Мяффнер и глерд Тархантер, толкаясь, спешат следом и стараются изо всех сил не наступить на блистающий хвост.
– Ваше величество, – тараторил Мяффнер, – мы просто обязаны, очень даже обязаны принять меры… Бездействие нас погубит! Это ужасно, ужасно!..
Она произнесла холодно и не поворачивая головы:
– Меры? Какие меры?.. Послать туда войска и перебить всех, кого встретят?
Мяффнер возопил:
– Но, ваше величество!.. Армия мятежников растет!
Она поморщилась:
– Не так быстро, как им бы хотелось.
– Ваше величество, ходят слухи, что мятежник Роммельс намерен идти на столицу.
Она поднялась на площадку перед дверью, я застыл, прижавшись к стене и делая вид, что распластываюсь по ней, как некая слизь, на которую приличные люди не обращают внимания.
Не поведя на меня и глазом, искривила губы в надменной гримасе.
– Эти слухи распространяет он сам. Чтобы его голытьба не разбежалась в долгом ожидании. Но он не готов.
Она подошла к двери, я подумал, армия принца Роммельса, как его называют соратники и сочувствующие, все-таки растет, это сейчас признала и сама королева. Думаю, Мяффнер прав: умнее всего было бы бросить всю королевскую армию на подавление восстания, мужчина на троне так бы и сделал, но у женщин другая стратегия…
Раньше эта стратегия, мелькнула мысль, спасала королевство от потрясений, но не всегда пассивное ожидание и надежда, что противник шею сломит, бывает выигрышной. Принц, судя по опасениям, продолжает набирать сторонников, и в самом деле со стен столицы вскоре увидят знамена его армии…
Тархантер, не проронивший ни слова, раз уж речь не про благородную охоту, суетливо забежал вперед и распахнул перед королевой дверь с таким видом, словно выпускает стаю гончих.
Распахнулась большая дверь, где слуги все разом склонились в низком поклоне.
– Хорошо, – сказал Мяффнер торопливо, – если ваше величество пока не готово двинуть армию против этого самозванца, посмевшего называть себя принцем, то нужно провести аресты его сторонников здесь, в столице!..
Она холодно и бесстрастно смотрела в комнату, затем произнесла, не меняя выражения лица:
– А их действительно много?
Мяффнер сказал с готовностью:
– Много, ваше величество! А это уже угроза.
– Насколько серьезная? – произнесла она. Я ощутил, что она заметила мое присутствие совсем рядом, но на такую мелкую деталь внимания не обращает. – Или как?
– Ваше величество!
Она остановила его нетерпеливым жестом.
– Перестать дрожать за мою жизнь. Правители всегда живут в опасности, хотя простолюдины видят только роскошь. Но опасность в нашем случае совсем ничтожна.
– Ваше величество?
Она посмотрела на него свысока.
– Полагаешь, Картер плохо исполняет свой долг? У него муха не влетит во дворец, прежде чем он ее всю не обыщет!
– А в стране?
Она пожала плечами:
– В ближайшее время не планирую дальние путешествия по королевству. А если и поеду, то немногие будут знать маршрут. Глерд Тархантер, сколько мы тут будем стоять? Отыщите Рундельштотта.
Тархантер поклонился.
– Ваше величество, – воскликнул он, – да я его как гончая зайца!.. Найду и приволоку.
Он быстро сбежал в комнату, а Мяффнер воскликнул патетически:
– Ваше величество!
Ее голос, и без того холодный, стал совсем ледяным:
– Дорогой друг, я не знаю, чего вы добиваетесь. Вы же человек умный и понимаете, не всегда стоит хвататься за оружие. Вообще за него стоит хвататься в самом последнем случае.
Он возразил пылко:
– Но они уже схватились за оружие! А что остается делать нам?
– Не спешить, – отрезала она. – Вы свободны.
Через комнату навстречу королеве торопятся Рундельштотт и Тархантер. Бравый охотник на кабанов остановился, давая чародею первому попасть то ли под удар королевского гнева, то ли простого неудовольствия.
– Скидки делал, – сообщил он издали. – Но я любого зверя отыщу!
Рундельштотт торопливо поклонился, бросил на меня злой взгляд, а королеве сказал предельно любезно:
– Ваше величество, я так счастлив…
– Правда? – спросила она саркастически. – Значит, скоро Зеркало Древних заработает?
Я навострил уши, а Рундельштотт, сразу уловив изменения на моем лице, кивнул в мою сторону.
– Ваше величество, это существо… уже в вашей свите?
– В твоей, – ответила она ровным голосом. – В твоей, дорогой чародей. Загружай его работой. Он настоящий, не шарлатан, каких немало… Сама убедилась, у него бывают озарения.
Рундельштотт спросил с недоверием:
– Вы допустили Улучшателя что-то делать для вас?
Она посмотрела на него в ледяном высокомерии.
– Он сделал для моей фрейлины.
– Ваше величество!
– Я проверила, – сообщила она. – Улучшение небольшое, однако сделал именно он, хотя другие много лет ходят через ту комнату.
Чародей вздохнул, развел руками.
– Как ваше величество прикажет. Хотя, уж простите за напоминание, моя работа требует великой сосредоточенности. Деревенский увалень только помешает.
– Держите его подальше от Зеркала Древних, – посоветовала она. – Но пусть смотрит, вдруг у него случится озарение?
Он хмыкнул, но спорить не посмел – королева начинает проявлять признаки недовольства, – и он лишь поклонился низко и снова развел руками в жесте полнейшей покорности, хотя, как я видел, настоящей покорности нет и близко.