Мир Вечного Полдня. Экспансия. (Тетралогия)

Басов Николай Владленович

На этой переправе потеряли чуть не две сотни губисков. Причем, разумеется, не всех боноки пытались съесть в повозках, хватало и случаев нападения в толпе, когда медузы атаковали, казалось бы, плотно окруженных детей. Однажды атаке подверглась даже Зули. Но аглорша не растерялась, она располосовала бонока на десяток не слишком правильных кусков, за что ей досталось от Бастена. Рост сам слышал, как он ей выговаривал за то, что такое количество лишних ударов она могла нанести, только пребывая в неподдельной и неконтролируемой панике.

Сам Бастен с Ихи-вара тоже накрошили своими страшными мечами с десяток медуз, но

их удары были взвешенными и очень разумными. По ним впервые и удалось посмотреть, что же эти, местные боноки собой представляют.

Они оказались довольно странными созданиями. Какая-то помесь вас-смеров и боноков, уже виденных Ростиком на Вагосе. Но те хоть как-то походили на привычного облика живые существа. Эти же представляли собой один сплошной желудок, почти как летающие киты. Их нетолстая, всего-то в несколько сантиметров оболочка оказалась очень эластичной. Стало ясно, как им удавалось захватывать свою жертву целиком, прежде чем парализовать ее выделениями пищеварительного секрета и утащить в тот мир, из которого они выходили, где можно было расправиться с добычей без помех. На раскрывающейся спереди полупрозрачной мантии сверху умещалась маленькая, едва различимая для таких размеров хищника головка.

Почти весь вечер занимаясь похоронами погибших и недоеденных, рассматривая трупы боноков, Рост понял, что это враги, которые, возможно, окажутся хуже комши. Что-то в этих существах было более ужасное, чем в пауках, что-то, не поддающееся осознанию. Лада это прокомментировала так:

– В тебе говорит страх перед теми животинками, которые тебя чуть у столба живьем не сожрали.

Рост даже пожалалел на миг, что описал свои приключения на другом континенте чересчур подробно. Но делать было нечего, что случилось, то случилось, оставалось только правильно на это замечание прореагировать. Он сделал это – то есть не ответил, даже попытался остаться невозмутимым. Но, возможно, это ему плохо удалось, потому что Василиса, некстати оказавшаяся рядом, погладила его по плечу, как маленького. Могла бы – до головы дотянулась, совсем очеловечилась, решил Ростик.

И самое главное было в том, что он твердо был уверен, даже знал – сгоняй он сам или пошли кого-нибудь за кесен'анд-фами, ничего путного из этого не выйдет. Не испугаются эти боноки мангустов, не дрогнут, не оставят их в покое. А то и попытаются сожрать кого-нибудь из этих хвостатых, просто чтобы лишить людей единственного средства, способного определить их атаку еще до того, как жертва упадет, захлебываясь болью, кровью и всей этой мутно-прозрачной пакостью.

Настроение в лагере определенно падало, сразу же возникли сложности с дисциплиной, начались какие-то клановые разборки, хотя и без оружия. Пока.

Чтобы поправить дело, Рост отправился в сопровождении Ромки, Драгасинова, Табелькова и Чвири, вооруженных до зубов, бродить по лагерю, подсаживаясь к кострам тех пурпурных, кто был испуган более других. Впрочем, никаких «более» не было, они все боялись, до тошноты, до дрожания рук.

Разговаривал Ростик, как правило, спокойно, стараясь этот страх если не полностью погасить, то хотя бы загнать подальше. А что он еще мог сделать? Не скрывать же, что впереди еще как минимум четыре переправы?

И надежды, что удастся вытребовать у Боловска достаточное количество грузовиков, чтобы перебросить пурпурных по воздуху к выбранному

месту, не было. Если бы у них хватало на это топлива и пилотов, то Председатель давно бы об этом заговорил. Да и поздно было, не возвращаться же? Тогда вся орда пурпурных окончательно разочаруется, никакие последующие подачки вроде котлов для молдвуна не вернут им уверенность в победительной сущности человечества.

Но если не эвакуировать хотя бы самых слабых, то возникал вопрос – сколько пурпурных он приведет к тому, другому лесу? И приведет ли вообще?

Часть 4

Чужое пространство

Глава 19

Третья по счету река, через которую они переправились, оказалась шире других и, пожалуй, более бурной, несмотря на морозы. Лед закрыл ее только у берегов, но и этот лед оказал при переправе существенное сопротивление. Как пурпурные сумели преодолеть его, упираясь шестами в скользкое, каменистое тут дно реки, Ростик представлял с трудом, но они все-таки справились. Должно быть, сработал старый трюк, придуманный, кажется, Кимом, когда с гравилета доставляли от берега веревку попрочнее и вытаскивали антигравитационные платформы не столько усилиями толкачей, сколько объединенными силами всех, кто оказывался поблизости.

Волов тоже приходилось переправлять на платформах, идти в студеную, свинцово-серого цвета воду они теперь боялись, хотя во всем другом держались молодцами – и траву умело выковыривали из-под снега, и, сбиваясь в стадо, грелись самыми студеными ночами, и умирали безропотно, если их силы приходили к концу.

Люди тоже умирали, иногда замерзали, свалившись в воду, а иногда просто от безысходности, сдавшись подступающей смерти в этих безжизненных, совершенно голых степях, тому враждебному давлению, которое было разлито, как казалось, в самом воздухе.

С топливом было очень плохо, иногда его приходилось даже подтаскивать грузовым антигравом, смотавшись то к одному, то к другому лесу. Но его все равно не хватало, особенно для обогрева. Пищу-то готовить пурпурные научились на зеркалах, что, с одной стороны, было неплохо, а с другой… Иногда, чтобы поймать лучи седого, зимнего солнца, приходилось останавливаться за два-три часа до наступления темноты, что сказывалось на величине суточных переходов самым катастрофическим образом. Готовить пищу сразу для всех, на платформах, как Рост ни пробовал, почему-то не выходило. Пурпурные как были разбиты на кланы, так и не смешивались даже в таких сложных обстоятельствах, они просто не умели преодолевать этот барьер. А возможно, тут было что-то другое, например, нежелание делиться пищей, чего при общей готовке было все-таки не избежать. Сказывались жесткая организация общества пурпурных, которую Ростик помнил еще по плену.

Боноки атаковали по-прежнему и даже, следовало признать, активизировались. Но вот ведь как вышло, пурпурные в какой-то момент стали на них реагировать гораздо меньше, возможно, сработал фактор привыкания, или хватало других угроз, от которых защититься было невозможно, – холода, почти постоянного голода, непрерывных смертей и безбрежных расстояний, которые следовало пройти. И все равно, несмотря на морозы, несмотря на постепенно возросшее умение пурпурных отбиваться от них, медузы нападали и кормились, чаще всего – чрезвычайно успешно.