Мир водной чаши
Шрифт:
— Ты меня не бросишь? Правда?
— Брошу, обязательно брошу, если будешь плохо себя вести и перечить мне — грозно произнес Эл, а затем мягко добавил, ласково потрепав девушку по голове покрытой его шейным платком в качестве покрывала: — Не грусти красавица, выскочим.
Мария, однако, не совсем до конца поверила словам спутника и провела беспокойную ночь. Лежа у стены, она сквозь сон постоянно проверяла наличие в избушке Эла, преспокойно растянувшегося на противоположном конце топчана. По этой причине, следующее утро она встретила злой и не выспавшейся, считая главным виновником в своем гневе, конечно же, капитана.
Ничего не подозревавший Эл, к тому времени уже успел раздобыть к завтраку орехов и ягод и с нетерпением ожидал возможности глянуть на колено своей спутницы. Осторожно потрогав вздувшийся сустав, он с радостью отметил, что за ночь отек не увеличился в объеме.
Во время осмотра больная постоянно стонала и вскрикивала, но не столько от боли, сколько от злости и раздражения за свои несбывшиеся тревоги.
— Будем жить — бодро подвел итог своему осмотру Эл, и дружески хлопнув девушку по плечу, приказал — давай есть.
Травма Марии задержала путешественников в лесной хижине на шесть дней. Ровно столько потребовалось Элу для того, что бы поставить больную на ноги. Уже на второй день, невзирая на крики и упреки в жестокости он заставлял девушку разрабатывать больное колено, немилосердно сгибая его. Когда же пораженный сустав стал немного функционировать, Эл немедленно поставил подопечную на ноги, заставляя несчастную проходить за один раз пятнадцать-двадцать шагов.
В начале девушка только бранила своего мучителя, но затем смирилась со своей горькой участью и, опираясь на Эла как на подпорку, принялась ходить по хижине из угла в угол. Плоды кропотливого труда незамедлили сказаться; с каждым днем нога все больше и больше сгибалась в суставе и к концу лечения Мария уже ходила вполне самостоятельно.
Кроме этого, лесной страж исправно пополнял запасы провизии путников, добывая с помощью пращи всевозможную дичь, а так же ягоды и орехи. Вынужденное пребывание в лесной избушке, быстро сблизило их между собой, полностью стерев былую настороженность в личных отношениях. Теперь девушка беспрекословно выполняла все приказы капитана, а дружеский шлепок по заду вызывал не бурю негодования, как это было бы раньше, а кокетливое повизгивание
На рассвете седьмого дня они покинули лесное жилье и устремились к новой мембране перехода, благо до нее было около полу дня пути. Эл уже заранее отыскал ее и теперь уверенно вел к ней Марию, для очередного прыжка.
В этот раз им повезло, никто не преследовал их и не пытался поживиться. Мембрана перехода мягко хрустнула, принимая в себя гостей, чтобы через несколько секунд выбросить их в объятия жаркой пустыни. Яркий свет солнца ослепил их глаза, а сильный зной моментально изгнал из их тела лесную прохладу.
— Да… — многозначительно произнес Эл, вкладывая в это слово всю горечь несбывшихся надежд. По его предположению их должен был встречать берег моря у Малаги и вот вновь разочарование.
— И почему мне так не везет — горестно произнес он — обычно хватало двух трех переходов, а теперь все время выпадает длинный путь? И как тут верить кошке Симе с ее предсказаниями о хорошей жизни.
Капитан глубоко вздохнул, сплюнул и критически посмотрел на девушку.
— Что? Что-то не так?
— Боюсь, что твоя обувь не совсем подходит для хождений по местным пескам.
И в самом деле, девушка уже явственно ощущала жар пустыни, который начал с каждой минутой настойчиво проникать в ее походные туфли на небольшом каблуке. Они вполне были пригодны в лесу и на побережье моря, но были совершено, непрактичны здесь. Едва она сделала шаг, как жаркий песок коварно атаковал ее ноги, норовя попасть внутрь. Мария с завистью посмотрела на добротно скроенные сапоги Эла, которые оказались универсальным средством для путешествия.
— Вот так дорогая, ты вновь обуза нашему движению и поэтому… — капитан сделал паузу и внимательно осмотрел окрестности.
— Ты меня оставишь!
— Ну что вы сударыня, после всего, что было между нами я просто обязан на вас жениться.
— Дурак! — яростно выпалила Мария и на ее глаза навернулись слезы. Закусив губу, она отвернулась от Эла, не желая показывать ему свои переживания.
— Я думаю укрыться в тени того бархана, дождаться ночи и идти строго на юг. Если нам повезет, то встретим кочевников, а если нет, то неделя ходьбы по пескам нам обеспечена.
Мария собиралась, что-то сказать, но тут судьба сжалилась над путниками, преподнеся им один из своих многочисленных сюрпризов, которых столь много было в её рукаве. Словно желая компенсировать, все прежни неудобства прежнего бытия, к изумлению путников из-за далекого бархана медленно и величаво выплыл верблюд. Животное с достоинством посмотрело в сторону чужаков, неторопливо жевнуло вытянутыми челюстями, а затем величаво двинулось по своим делам с гордо поднятой головой.
Радостно созерцая корабль пустыни, путники вначале не заметили на нем седока в темной одежде с тюрбаном на голове. Он сосредоточенно смотрел в противоположную сторону и не видел Эла с девушкой.
Осознав, что верблюд и его наездник не мираж, Мария громко и пронзительно взвизгнула, стремясь привлечь внимание кочевника, и вполне в этом преуспела. Всадник моментально повернул голову в их сторону и, заметив путников, быстро затрусил к ним, внимательно рассматривая чужаков.
Кочевник по достоинству оценил одеяние Эла и его оружие, сразу признав в нем привилегированного представителя Гарандии.
— Кто вы, откуда и что привело вас в наши места?
— Я капитан стражи Малаги Эл Благородный и возвращаюсь к себе домой из Самоцветных гор. А как твое имя любезный наездник пустыни?
— Я Гасан аль Маруф, сын Хафиза, малика этих земель. Ты и твоя келим нуждаетесь в помощи господин? — произнес кочевник, с нескрываемым интересом молодого юноши разглядывая Марию, откровенно раздевая ее взглядом.
— Ты ошибся уважаемый Гасан, это не келим, а моя молодая жена. Нам действительно нужна помощь в виде двух славных верблюдов, за которых мы щедро заплатим.
Кочевник с почтением склонил свою голову перед словами Эла и немедленно поскакал в сторону бархана, где как правильно угадал капитан, располагались другие животные.