Миракулум 2
Шрифт:
Стакан с водой и бутылочка стояли рядом, и девушка лихорадочно отпила несколько глотков, выиграв по времени для себя еще пару мгновений. "Говори, госпожа наглец. Я буду слушать тебя, только пока пью свое вино, а его у меня осталось меньше, чем полбутылки"... Дрожь откатила, и воздух вокруг стал кристально ясным, как и затянувшаяся тишина. Кто эти люди для Эски? Убийцы? Завоеватели? От них ни на каплю не зависит ни ее жизнь, ни жизнь ее близких. Ей не нужно уговаривать их развязать ей руки и отпустить на свободу, ей не нужно предлагать выкуп ни одному... Завкафедрой смотрит строго, руководитель раздраженно, профессор теряет терпение.
Эска вдруг откинула с лица волосы и улыбнулась.
– Господа, - властно и громко произнесла она, - мне ни к чему эти бумажки, потому что здесь написана несусветная чушь!
И демонстративно порвав их на части,
– Мне дали слово, и я воспользуюсь такой прекрасной возможностью! Что вы знаете об истории, многоуважаемый профессор? Что все мы знаем? Чему нас здесь учат? Кто-нибудь может мне ответить, - кто сидит в этом зале? А?
– Простите?
– Если не знаете, что отвечать, то лучше не перебивайте, вопросы зададите потом... Посмотрите друг на друга, друзья мои! Последняя война, объединившая два Берега была настолько давно, что, слава богу, мы не имеем и малейшего представления о том, что это такое. Посмотрите друг на друга еще раз, - кто из вас цатт, а кто нет? Эта граница стерта, как и граница древних государств! А цена? Историки, такие, как мы с вами, нацепив на нос очки, внимательно следим за тем, как крутятся механизмы времени, как политики и властьимущие подписывают бумаги, ставят печати, нажимают на рычаги и на кнопки. О-о-о! Вот она вся соль, - разобрать следствия и найти причины... а после записать, зафиксировать, чтобы на подобных положительных или отрицательных примерах учились следующие поколения.
Эска вздохнула и снова осмотрела всех поверх голов.
– Некогда, очень давно, один Берег пошел на другой войной. И все поделилось на своих и чужих. И только за то, что человек чужой, а не свой, его можно было безнаказанно убить. Я жалею, что взяла эту тему... и я не могу говорить о ней в тех масштабах, в которых нужно говорить здесь, - с высоты прошедших веков и с высоты университетской кафедры. С этих высот не видно ни одного человека... ни одной судьбы не видно. А стоит приглядеться, и попытаться заглянуть в сердце крошечной пылинки истории, так все эта громадная эпохальная история сама превращается в пыль. Все переворачивается с точностью до наоборот. Мне плевать, что творят короли и первосвященники... мне плевать, каким громогласными призывами они обманывают нас... мне плевать в какого бога верит тот, кого я люблю... вы не поверите в то, как сильно человеку хочется просто жить, и чтобы ему никто не мешал, никакая борьба, никакие завоевания, ни какие свои и чужие, даже если все в прошлом.
– Эска, - профессор Диол обеспокоено поднялся со своего стула, - вы, видимо, очень сильно переволновались. Что за бред вы несете?
– Бред?! Это вам только кажется! Конечно, нужно, чтобы мы помнили о тех событиях, что когда-то свершались, но мы главным делаем не то, что нужно! Я все время думала, как я здесь буду оправдываться, что у меня нет ни одного источника, а теперь поняла... их ищут не в библиотеках и кинохрониках. Каждому из вас нужно положить на стол список единственных источников истории, - ложь, трусость, алчность, тщеславие, месть, высокомерие, фанатизм! Да, это приводит в движение прогресс и цивилизация развивается. Да, я понимаю, что любовь и добродетель, мир и спокойствие, для истории смерть и утопия...
– Послушайте, вы касаетесь той сферы, в которой ничего не смыслите. Что вы можете сказать по существу, в рамках своей выбранной темы?
– Да... я ничего в этом не смыслю. Хотя история такая наука, которая касается всех сфер. Потому что она изучает человека. А человек хочет счастья.
– Эска, прекратите разглагольствовать.
– Как вам будет угодно, господа.
– Девушка приложила руку к сердцу и поклонилась.
– О деле, так о деле. Цатты, как мне стало точно известно, поклонялись трем Богам Природы, - Ветру, Морю и Огню. Каждый из этих Богов касался той области жизни, которая была для человека значима. Жизнь, любовь и духовная чистота. Все различие их с людьми другого Берега было только в ритуалах и спорах о местопребывании Бога. Одни утверждали, как мы теперь, что Бог один, и он живет на небе, а цатты, - что Богов трое и они обитают на земле. А то, что и те, и другие проповедовали одинаковые моральные принципы и заповеди порядочного честного человека, никого не волновало, Берега все равно становились религиозными противниками...
– Простите, перебью вас. До наших лет, благодаря нашим храмам и священникам, дошли только все особенности служения и поклонения одной религии, но не другой. Откуда же вы настолько точно знаете, что богов цаттов было
– На сегодняшний день вам придется поверить мне на слово, а позже, ближе к самой защите я обещаю вам предоставить все доказательства.
– Любопытно.
– Далее... Победители, не стали отходить назад, а остались. Властители тех времен не повторили ошибки своих врагов, наоборот, - стали щедро раздавать завоеванные земли во владения, стали пожинать золотые плоды с их пашен. А чтобы в корне пресечь даже намек на подъем прежнего государства, ратники целенаправленно вырезали высокую кровь, мастеров, ученых, летописцев, всех... оставляя только простолюдинов, мелких ремеслеников и торговцев, способных незнанием подняться из руин, а своим плебейским трудом помочь расширится и набрать силу огромной стране Хоб-Акуат.
– Вы и сейчас не сможете сказать, откуда у вас такая информация?
– Нет.
– Господин, Ктор, - обратился завкафедрой к дипломному руководителю Эски, - сколько раз она приходила к вам на консультацию?
– Ни одного раза с утверждения темы.
– Запомните, милая Эска, как бы ни складно звучала речь, без фундамента доказательств, это всего лишь интересное сочинение. Не больше.
– Я знаю, спасибо. Я могу продолжать?
– Извольте.
– И после официальной капитуляции Берега, война не закончилась. Находились люди, которые еще сражались за себя и за свою свободу, пусть уже и не под флагами своих королей. Но силы были неравны, и к победе это их не привело все равно. Помимо всех битв, уносивших жизни, существовал и еще один источник смерти. Единственный, кто давал человеку выбор - жить или умереть, и кто не делил людей ни по какому признаку - ни по вере, ни по происхождению, ни по сословию. Змеиный Алхимик Миракулум сеял среди народа чуму.
– Кто? Алхимик?
– Раздался сомнительный смешок.
– Он создал испытание, чтобы найти истину. Я не знаю, по каким именно причинном люди, зараженные Миракулум, оставались в живых, - или оттого что у них была цель, или оттого что был свет в душе, или сила духа, сила совести, или всего лишь та самая человечность, отличающая его от зверя? Этого я не знаю, но Берега и это воспринимали по-разному. Один Берег, конечно, страшился Алхимика, но глубоко уважали тех, кто выживал после него. Это было самым высоким званием, вне зависимости от титулов. Цатты тоже боялись, но тех, кто не умер, боялись еще больше. Они считали, что эти люди продали свою душу ради спасения жизни, что пустили внутрь себя великое черное зло, и теперь это истинные демоны, - слуги Алхимика. Казнить таких не смели, боясь проклятия, но сажали в тюрьмы, ссылали в пустынные обиталища, пытались очистить душу священным огнем...
– Не слишком ли увлеклись мистикой?
– Если бы я вздумала рассказывать человеку того времени о том, что творится в современном мире, он бы спросил то же самое.
– Хороший довод, но для университета он не годится.
Эска пожала плечами:
– Вы предоставили мне слово... верить ему или нет, вам решать. Для меня сегодня это не главное.
– Сегодня? Как раз сегодня для вас это должно быть важнее всего.
– Увы.
Комиссия загудела, но в большинстве своем это были шутливые интонации. Студентка не восхитила их раздобытыми фактами и неоспоримой базой данных, но ее выступление вносило разнообразие в рутину обязательных протоколов. Тем более что такого о том времени не знал никто, даже самые заслуженные профессора кафедры. Все, на что они рассчитывали, так это на то, что Эска начнет разворачивать перед ними гипотезы, которые могли быть всего лишь взяты как возможные первопричины тех фактов, которые известны. Но девушка гипотез не произносила, она говорила утвердительно.
– Роль человека в истории невелика. Если, конечно, он не правитель. Однако некий поступок может определить то, в какую сторону качнется чаша победы. Представьте себе случай, в котором одна девушка сознательно идет на предательство страны ради того, чтобы спасти единственного человека. В ее руках карты земель, где обозначено все, что только возможно - дороги, тропинки, замки, болота, топи, непроходимые места и тайные ходы через них. Клад для врагов, желающих наиболее эффективно вести войну на тех землях, которые им неизвестны. Чаша склоняется на сторону врага, потому что ее страна теряет едва ли не единственное преимущество - свою территорию. Выходит, приходится принести в жертву сотни потенциальных жизней соотечественников ради одной сиюминутной жизни одного человека. Это предательство, какими бы мотивами оно не руководствовалось. Я права?