Мирон сын Мирона
Шрифт:
— А как думаешь сама? Он — сын государственного преступника, с ним разговор особый…
— Он — ребёнок! — закричала Аэлла в бессилии, стиснула кулаки, казалось, вот-вот и бросится на Майнора.
— Ты права, он ребёнок, ребёнок преступника, и должен быть наказан, как этого требует закон войны.
— Какая война! Не может быть войны с детьми, кто бы ни были их отцы!.. Он ещё ничего не понимает, ему и года нет…
— Вполне хватит…
Аэлла не выдержала, бросилась вперёд, собираясь ударить кулаками в грудь, закричала:
— Где он? Где мой сын? Что вы сделали с ним?
Олдер поймал её руки за запястья и держал, не подпуская к себе, потом притянул ближе и шепнул в лицо:
— Скоро вы увидитесь с ним, скоро вы все трое будете вместе, там… — указал глазами наверх, — на небесах…
— Пустите меня! — закричала Аэлла, и Олдер оттолкнул её от себя на соломенный матрас тюремного лежака, спросил твёрдо:
— Где твой муж?
Аэлла хрипло дышала, упав на локоть, уронила шаль, второй рукой закрыла живот, глянула на брата Идвара снизу.
— Я не знаю… Я давно не видела его…
— Три месяца?
— Больше…
Олдер усмехнулся и подошёл ещё ближе, спросил с улыбкой:
— Не соскучилась за это время по мужской ласке?
Аэлла вспыхнула, нахмуриваясь, села на ложе, и чуть отодвинулась назад, ближе к стене. Шепнула:
— Я беременная…
— Я заметил… И когда вы успеваете? — Улыбался в глаза. Олдер подошёл ещё ближе, говоря дальше:- Тебя увезут в Мирополь, как преступницу, ты угрожала существованию королевства. Тебя будут допрашивать, пытать, судить… — Он угрожающе нависал над ней, ударяя словами, как плетью. Всю жизнь свою Аэлла боялась боли, и разговор о пытках заставил её тело дрожать, но не от холода тюрьмы. — Весь свой остаток жизни ты проведёшь в цепях, как держут опасных убийц. Ни один мужчина больше не глянет в твою сторону, ты будешь противна всем! — Он резко наклонился к ней, крикнув в лицо:- Понятно тебе?!
Аэлла зашептала:
— Уйдите, пожалуйста, оставьте меня… Прошу вас…
— Нет! Ты в полной мере хлебнёшь чашу наказания за всё, что сделала. Это ты, только ты виновата… Он никогда не был таким до тебя, это ты превратила его в безумца… Из-за тебя он захотел этой власти…
— Нет! — закричала Аэлла в сердцах. — О чём вы говорите? Опомнитесь! Какая власть? Вы сами… — но он оборвал её пощёчиной по губам, не дав договорить. Стал ещё ближе, и, чтобы отстраниться, Аэлла упёрлась пяткой в край лежака и оттолкнулась, помогая себе локтями, отпрянула спиной в угол, вжалась, подтягивая колени к груди, но живот мешал ей.
— До тебя он был совсем другим, он делал всё, что приказывал отец, он был послушным и исполнительным… Но ты привязала его к себе, ты захотела большего, чем та жизнь, что подарил тебе король…
— Я просто люблю его! — закричала Аэлла в бессилии.
— Неправда! — Олдер тоже забрался на ложе коленями, стоял теперь над ней, выговаривая, и пальцами ног в чулках Аэлла касалась его коленей, и эта близость его пугала её не на шутку. — Ты никогда не любила его! Ты специально женила его на себе, чтобы отомстить отцу за смерть близких… Ты и детей этих специально торопишься нарожать, чтобы привязать его к себе покрепче…
— Нет! — Аэлла закричала ему в лицо, дёрнувшись головой навстречу. — Я люблю его…
— Молчи! — Он протянул руку и взял её за горло. — Или я убью тебя…
Аэлла вцепилась в его руку, пытаясь разжать пальцы, попробовала столкнуть его ногами по коленям, но места ей не хватало, она лишь толкалась коленками и голенями в его бедра. Олдер отпустил её, и она расслабленно упала лопатками на холодную стену, тяжело дышала, восстанавливая дыхание. А Майнор рывком дёрнул подол её платья наверх, открывая колени, поймал за лодыжки, раздвигая ноги слева и справа от себя, притиснулся ближе.
— Что?.. Вы с ума сошли… Пустите меня… — хрипло заговорила Аэлла, заглядывая в его решительное лицо. — Как вы можете?.. Я же… Я же жена вашего брата… — Но он не слушал её, возился с поясом, брюками. — Нет! Нет, нет… нет… — Она попыталась выбраться, упёрлась ладонями в матрас, отталкиваясь назад, подальше от Майнора, но места не было, она только поднялась чуть выше спиной по стене. Зашептала снова, понимая, что ей его уже не остановить:- Не надо, пожалуйста… Прошу вас… Господин Майнор…
Но он не слушал её, убирая нижние белые юбки, навалился, просовывая руку снизу, чтоб прижать к себе теснее. Аэлла ударила его ногтями по щеке, оставляя три ярких полосы. Вот тогда только Олдер с силой надавил ладонью на её живот, шепнул сквозь зубы:
— Хочешь, ему станет больно?..
Аэлла отрицательно качнула подбородком, как будто кто-то спрашивал её желания, и мог поступить так, как хочет она. Закрыла глаза, чувствуя, как от беспомощности разрывается сердце. “Идвар… Где ты?.. Почему?.. Почему это со мной?..” От боли закусила губу, чтобы не закричать, пыталась отключиться, забыться, но не смогла, всё слышала. Господи… Только бы с ребёнком всё было нормально…
У Майнора тоже, видимо, давно не было женщин, он быстро оставил её, и Аэлла бессильно сползла спиной по стене, легла на бок, так и не открывая глаз. Дрожащими пальцами натянула юбки на стиснутые колени. Впору бы расплакаться, но слёз почему-то не было. Прошептала:
— Он убьёт тебя… — Перешла вдруг на “ты”, понимая, что после всего не может говорить с ним по-прежнему.
— Кто? Идвар? — Майнор усмехнулся. — Это было бы хорошо, если бы мы с ним всё-таки встретились… А то мне надоело искать его по всему Райрону…
— Будь ты проклят… — она, наконец-то, открыла глаза и посмотрела на него.
— Сама виновата… Ты, видно, тоже этого хотела…
— Неправда! — Аэлла аж приподняла голову, перебивая его, но он продолжил, как ни в чём не бывало:
— …всё-таки три месяца без мужа… — усмехнулся, подобрал с каменного пола шаль и бросил ей в ноги. Пошёл к двери. — Ладно, ещё увидимся…
Аэлла только скрипнула зубами от злости, от негодования, от того, что с ней произошло. “Он убьёт тебя… Если он жив, от убьёт тебя… Бог не допустит… Господи, Идвар, я так нуждаюсь в тебе сейчас, ты так мне нужен… Я не могу, я больше не могу выносить это всё одна… Где наш мальчик?.. Что этот… сделал с ним?.. Бедный маленький Уард…” И только вспомнив сына, она расплакалась вдруг, расплакалась так, как не плакала уже давно. Полностью отдалась слезам и плакала, пока не обессилела. Потом заснула.