Мировая художественная культура: Древний Восток. Египет. Месопотамия. Палестина
Шрифт:
– Любезные друзья, вы видели и слышали, какое радостное торжество доставило всему Кеми возвращение моего брата. Мы одни только не можем искренно участвовать со всеми в торжественных кликах, потому что нам не предстоит ничего доброго. Я слишком хорошо знаю, что из дружбы к вам иногда бывал снисходителен и что вы себе дозволяли многое, что только моя любовь к вам могла не замечать в вас. Теперь это миновало! Осирис будет судить строго. И все-таки мне нечего бояться за себя самого, потому что я его брат. Но когда подумаю, что мои друзья лишатся своих званий и должностей, будут публично лишены чести, может быть, должны будут отправиться в пожизненную каторжную работу на горные промыслы, – тогда сердце мое обливается кровью. Вот когда я об этом думаю, то желал бы: пусть бы лучше царь никогда, никогда не возвращался.
Тогда все приверженцы окружили его и настаивали:
– Что же
– Я этого не знаю! Оставьте меня! Нет никакого средства; все вы погибли.
– Так мы пойдем, – вскричал наконец один в отчаянии, – бросимся царю в ноги и признаемся ему во всем. Может быть, он милостиво взглянет на наше раскаяние и простит нас.
– Малодушный глупец! – сказал Сет презрительно. – Не можешь ты дождаться своего часа? Прежде времени хочешь выдать себя мстителю? Разве не может Осирис умереть еще прежде? Тогда вы будете свободны ото всякой вины и наказания.
Гордо покинул Сет зал. Смущенно смотрели окружающие друг на друга. Да, если бы царь умер в один из следующих дней, тогда для них все было бы спасено. Молча шел каждый из них домой и обдумывал наедине с собою это слово. На следующий день и на другой затем день много говорилось тайком с тем и с другим, и, прежде чем солнце в третий раз взошло над восточными горами, заключен был гибельный союз; Сет и семьдесят два сообщника поклялись друг другу убить царя; затем хотели Изиду с сыном удалить, изгнать и Сета формально провозгласить царем.
В Фивах шел праздник за праздником; Осирису оставалось мало времени для забот о правлении. Даже царица Азо прибыла из Эфиопии, чтобы приветствовать всеми чествуемого в его столице.
Вскоре затем царица Азо распростилась и поехала назад в Эфиопию, сопровождаемая на недалекое расстоянии Изидой. Но Изида не вернулась тотчас обратно, а пробыла еще некоторое время в Кефте, или Коптусе, городе, лежащем на Ниле милях в шести ниже Фив.
Во время ее отсутствия Сет пригласил своего брата и вельмож царства на пиршество, данное по случаю возвращения многолюбимого царя. На этом пире присутствовали и все семьдесят два поклявшихся. Пируя и шутя, просидели все до поздней ночи. Если поднимался какой-нибудь гость, который был не из клявшихся, то Сет отпускал его; но Осириса все задерживали самыми настоятельными просьбами. Наконец не осталось уже никого, кто мог бы помешать преступлению.
– Я охотно желал бы, – сказал Сет, – оставить в вас прочное воспоминание об этом прекрасном дне, в который я после столь долгой, долгой разлуки опять удостоился угостить своего дорогого брата. Посмотрите, – продолжал он и повел все общество в зал, – здесь я распорядился приготовить гроб, который, конечно, каждому из вас доставит удовольствие. Так и быть, бросайте жребий, и кто счастливец, тот может взять его на память о сегодняшнем пире.
Все подошли, дивились не только драгоценности дара, но и великолепной работе; Сет приказал подать кубики (зерн) из слоновой кости, и вот один за другим пытал свое счастье.
Выигравшими считались те, которые бросили обеими костями одинаковое число очков. Все семьдесят два должны были бросать кости и затем те, у которых случился паш (ровное число очков), еще раз должны попробовать счастье между собою, пока наконец уже один только выбросит паш. Таков был обычный в Египте способ бросать жребий, и, без сомнения, при обществе в 72 лица это было весьма скучно.
– Стойте! – вскричал через несколько минут один из играющих. – Это все же нелепо – предоставлять решение слепому случаю. Ну как гроб выиграет тот, кому он совсем не может пригодиться? Жаль было бы тогда, если б он должен был оставаться бесполезным. Я предлагаю вам другой способ решения, не менее беспристрастный. Попробуем, кому этот гроб по росту, тот его и получит. Кому случайно природа дала подходящую величину, тот и должен быть счастливцем.
Предложение было встречено общим одобрением, и один за другим входили в гроб, все теснились; но он не годился никому. Естественно! Ведь наперед было условлено, что только те должны попробовать его, кто был весьма мал или слишком велик для него. Но по наружности все теснились к нему с жадностью, пока, наконец, один опять назидательно возвысил голос и тоном убеждения крикнул:
– Но вы, друзья, как мне кажется, обязаны по долгу дать царю предпочтение.
– Да, да, – раздалось со всех сторон, – царь должен испытать это прежде!
Осирис взобрался, улегся – тогда изменники подскочили, захлопнули гроб крышкой, вбили заготовленные уже гвозди, залили сверх того расплавленным свинцом, – и ни один человек не мог уже отворить теперь гроба.
Это было в 17-й день месяца афира, в 28-й год правления великого Осириса.
Плач Исиды по Осирису [1]
1
Пер. А. Ахматовой и В. Потаповой.
Воскресение Осириса
(из «Текстов Пирамид»)
Суд Осириса
Суд Осириса и вечное блаженство в Полях Иалу
Прежде чем переступить порог Великого Чертога, умерший обращался к солнечному богу Ра:
– Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришел к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твое совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твое, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Ушефера.