Мировая история и социальный интеллект
Шрифт:
основные доводы оппонентов. Во-первых, подвергся сомнению тезис о
том, что данная модель способна объяснять, хотя бы при первом
приближении, всю совокупность конфликтов и основные направления
мировой политики после окончания холодной войны. Во-вторых, не
доказан тезис о том, что наиболее кровавые и продолжительные
конфликты в истории происходили на стыке цивилизаций. В-третьих, в
истории гораздо чаще происходили серьезные конфликты именно
внутри
страны гораздо более озабочены экономическим ростом, нежели
культурой. В-пятых, сегодня как никогда ранее сильны силы глобальной
интеграции, позволяющие решить проблемы бедности, голода,
безопасности и т.д. В-шестых, основными действующими лицами в
мировой политике продолжают оставаться государства (значение
цивилизационного фактора невелико). В-седьмых, западная массовая
культура радикально и необратимо трансформировала большинство
не-западных культур. В-восьмых, подавляющее большинство не-
западных, принадлежащих другим цивилизациям, государств не
окончили процесс экономической модернизации, но со временем, по
мере его продвижения, они установят демократические режимы и их
культурное сходство с западом увеличится.
На большинство перечисленных здесь и некоторые другие возражения
Хантингтон ответил в отдельной статье (см. С. Хантингтон. Если не
цивилизация, то что? Парадигмы мира после холодной войны. 1993). В
ней автор модели утверждает, что теперь страны уже более не
принадлежат свободному миру, коммунистическому блоку или третьему
миру; с другой стороны, размежевание государств на богатые и бедные
или на демократические и авторитарные может только отчасти помочь
в понимании происходящих в мире политических процессов; в свою
очередь, “довод о том, что сейчас появляется универсальная культура
или цивилизация (модель единого мира), принимает разнообразные
формы, но ни одна из них не выдерживает даже беглого анализа”. В
основном, как это следует из самого названия статьи, Хантингтон
требовал либо предъявить ему другую, более адекватно объясняющую,
происходящие в мире политические события альтернативную модель,
либо принять предложенную им.
В подтверждение своего требования Хантингтон приводит ряд
положений из классического труда по философии науки “Структура
научных революций” Томаса Куна. Согласно последнему развитие
какой-либо науки заключается в том, что прежняя парадигма,
вытесняется лучшей, более современной; причем парадигма не
обязана объяснять все факты и явления: ее качество, при прочих
равных, определяется минимизацией числа последних. Таким образом,
Хантингтон допускает, что его модель будет сталкиваться с явлениями,
которые она не способна описать (так называемыми, аномалиями)
однако раз не существует ничего лучшего, то ее необходимо принять.
Например, парадигма «холодной войны» была не способна предсказать
конфликт между коммунистическими Советским Союзом и Китаем.
Очевидно, что здесь Хантингтон смешивает две различные вещи –
научную парадигму и модель. Его парадигма это культурные трения и
конфликты, а столкновение цивилизаций – модель, позволяющая в
первом приближении оценить и понять происходящие в мире события.
В каждой конкретной развитой отрасли научного знания может
существовать, как правило, только одна действующая парадигма и
неограниченное число теоретических моделей созданных на ее основе.
Например, в экономической теории принцип максимизации – это основа
действующей парадигмы, на основе которой созданы множество
рыночных моделей – монополии, олигополии, совершенной
конкуренции и т.д., используемые для оценки ситуации на различных
реально существующих рынках. Поэтому, по моему мнению,
требование Хантингтона использовать только одну (наилучшую) модель
необоснованно. (В той же экономике наиболее часто используется
модель совершенной конкуренции, но никто не говорит о том, что всех
ее конкурентов нужно отправить в корзину).
В свою очередь, возражение: дескать, исторически большая часть
конфликтов происходила внутри цивилизаций, принять довольно
сложно, ведь в прошлом мир был менее глобализован, вследствие чего
большая часть конфликтов естественным образом происходила внутри
цивилизаций. Кроме этого, отвечая критикам, Хантингтон приводит
новый расширенный список конфликтов и событий самого последнего
времени, подтверждающий частоту, ожесточенность и
продолжительность
конфликтов
между
государствами,
принадлежащими разным цивилизациям (события на Балканах,
Закавказье и т.д.). Что касается того, что основными действующими
силами в мировой политике остаются национальные государства, то
Хантингтон и не думал ставить это под сомнение; он лишь говорит, что
если они ранее определяли свои интересы и свою идентичность,
преимущественно, через идеологию и гораздо реже, через свою