Мировая история и социальный интеллект
Шрифт:
различным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет
доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между
цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов” (С. Хантингтон.
Столкновение цивилизаций? Раздел I. 1993).
По его мнению, центральной осью мировой политики завтрашнего дня
стане конфликт между Западом и остальным миром. Его причины в том,
что первый обладает значительной военной и экономической мощью, а
также из-за
цивилизации свои основополагающие ценности (индивидуализм, права
человека, верховенство закона, отделение церкви от государства),
вызывая ответную реакцию, обусловленную стремлением укрепить
исконные ценности собственной культуры. Здесь Хантингтон следует за
мнением сингапурского политолога Кишора Махбубани; последний
утверждал, что у не-западных стран, в сущности, есть три варианта
действий: самоизолироваться по примеру Северной Кореи или Бирмы;
попробовать примкнуть к Западу, приняв его ценности и институты; или
попытаться создать противовес Западу, расширяя сотрудничество с
другими не-западными странами, сохраняя свои ценности и культуру
(см. К. Махбубани. Запад и остальные. 1992).
В современном глобальном мире люди все чаще задают себе вопрос:
Кто мы? “Люди определяют себя, через происхождение, религию, язык,
историю, ценности, обычаи и общественные институты” (С. Хантингтон.
Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка. Часть
1. Глава 1. 1996). И далее, “философские воззрения,
основополагающие ценности, социальные отношения, обычаи и общие
взгляды на жизнь значительно различаются в разных странах”.
Соответственно: “Характер связей между странами, общность
интересов и антагонизм, определяются общностью или различием
культурных связей” (Часть1. Глава 1).
Однако, при всем этом наивысшая культурная общность людей и
самый широкий уровень культурной идентификации – цивилизация;
принадлежность к ней определяется как объективными элементами,
например, языком, религией и обычаями, так и субъективной
самоидентификацией людей. В числе прочих, Хантингтон выделяет
западную, японскую, китайскую, индуистскую, мусульманскую,
православную, африканскую цивилизации (вообще, стоит заметить, что
большинство последователей цивилизационного подхода к истории
никогда не могут сойтись в их числе).
Ранжируя определяющие культуру факторы, Сэмюэль Хантингтон на
первое место ставит религию, на второе – язык: “Язык как фактор
определения одной культуры уступает только религии”; собственно,
именно по этой причине названия большинства цивилизаций
происходят от конкретных религиозных систем. Отмечает, что сегодня в
мире начинается возрождение культур, особенно в виде усиления
религиозности населения в исламском мире, в Индии и других частях
света. В частности, это проявляется в том, что многие правители,
чиновники и политические деятели стали носить одежду с символами
веры. Что интересно, Хантингтон считает, что «исламское
возрождение» - это прямое следствие процесса экономической
модернизации: разрыв старых социальных связей, вследствие быстрой
и массовой урбанизации, породил поиск новых смыслов жизни,
потребность в определении идентичности, которые предоставляет
ислам (Часть 2. Глава 5).
Образование отдельных цивилизаций, на его взгляд, происходит в силу
следующих причин: “Люди сплачиваются с теми, у кого те же корни,
церковь, язык, ценности и институты и дистанцируются от тех, у кого
они другие. В изменчивом мире люди ищут идентичность и
безопасность. Люди обращаются к корням и связям, чтобы защититься
от неизвестного” (Часть 3. Глава 6). В отсутствии же культурной
общности люди недостаточно знают ценности и нормы друг друга, а это
неизбежно порождает боязнь и дефицит доверия столь необходимого
для сотрудничества.
Что касается причин культурной дифференциации народов и
цивилизаций, то у Хантингтона нет однозначного ответа на этот вопрос;
хотя, судя по отдельным его замечаниям, он, по большей части,
следует веберовской позиции религиозного детерминизма. Так,
например, существенную роль в становлении современной западной
культуры он связывает с влиянием реформации; а агрессивность
исламских стран видит в воинственности основ ислама.
Но как бы то ни было, мир вступает в эру, в которой будут
конкурировать между собою группа цивилизаций. При этом
особенностью этой, лежащей в основе формируемого миропорядка,
конкуренции будет следующее: “В то время как на глобальном, или на
макроуровне мировой политики основное столкновение цивилизаций
происходит между Западом и остальным миром, на локальном, или
микроуровне, оно происходит между исламом, в виду его
воинственности, и другими религиями” (Часть 4. Глава 10).
Сразу после публикации статьи модель столкновения цивилизаций
подверглась серьезной критике, и здесь будет уместно привести