Мировая жила
Шрифт:
– Прошу немного подождать на этом месте, я сейчас вернусь, - сообщил имперец, приведя войско на берег Хонары.
Командор неспешно пошел по берегу реки. Чем дальше он отходил, тем беспокойнее делалось царю. Тайгар обернулся на своих ближайших бойцов, тех, что заслужили право находиться рядом со своим царем. Самые доблестные и опытные воины с тончайшим чутьем на опасность, и у каждого в глазах читалась обреченность. Ни один из них не сомневался, что царь привел их на смерть.
В этот миг Тайгар все понял, но поделать уже ничего не мог. Его, опытного политика и интригана так дешево провели, поймали
Тайгар мгновенно разглядел и узнал бригадного командора, что обещал вчера безопасный проход. И отчетливо видел его губы, выплюнувшие слово: «огонь». На безоружных бойцов обрушился несущий смерть нифриловый град. До этой клятой войны царь никогда не отступал и не сдавался в плен. Теперь вот довелось…
За тысячи лет своего правления царь казнил тысячи людей и нелюдей, и никогда даже в страшном сне не мог помыслить, что казнить могут его самого. И теперь на собственную казнь он пришел сам и привел своих людей. Его бойцы даже не пытались что-то делать. Они просто сохраняли походное построение, глядя в глаза палачам. В отличие от своего царя, они всегда допускали такой исход. Они не роптали, не задавались вопросами, даже не могли помыслить о неподчинении, они всегда готовы были погибнуть по приказу своего царя, и вот этот миг настал, их царь привел их на казнь.
Тайгар видел, как падают его боевые товарищи, получая пулю в сердце, как разрывает их тела словно тряпичные куколки пушечными выстрелами. Его ослепила белая ярость и он взревел как затравленный зверь. Царь помчался вперед, видя перед собой одного единственного врага, ухмыляющегося бригадного командора.
Он почти смог. Восемь пуль, попавших в его тело, не остановили одного из сильнейших знаменных правителей. И он почти достал, но бригадный командор хладнокровно выпустил в него в упор полную обойму. Только тогда царь упал, не добежав нескольких шагов. Упал, щедро поливая белый снег красной кровью, но был еще жив.
– Предатель… предатель… - он шептал сквозь сжатые зубы одно единственное слово.
– Тебе ли рассуждать о предательстве, кошак, - бригадный командор откинул пустой карабин и протянул требовательно руку, один из подчиненных тут же вложил в нее другой карабин с полной обоймой.
Командор выпустил все пули в голову царя Тайгара, а затем плюнул на размозженное тело.
– Господа командоры! Бойцы! Отличная работа. Благодарю за службу.
Прохор закончил рассказ и замолчал. Повисла тишина. Князь поднялся и прошелся взад-вперед по кабинету. Вернулся к столу, но садиться на место не пожелал, тяжело оперся кулаками о скрипнувшую столешницу, нависнув над собравшимися. Заговорил неторопливо, глядя куда-то сквозь закончившего доклад Прохора. Так говорят, рассуждая вслух и не желая в рассуждении что-либо упустить.
– Итак. До сего дня принц не давал повода уличить себя во лжи. Теперь это случилось. Принц обещал Тайгару сохранить семь знаменных народов, включая свой собственный. Тайгар поверил, и теперь он мертв. Несколько раньше тоже самое принц обещал и мне…
– Ты встречался с Костяным принцем, князь? – удивился Прохор.
– Нет. Как не встречался с ним и царь Тайгар. Оба раза предложение делалось через посредника. В случае с Тайгаром – через бригадного командора, в моем случае – через Ольху. Этим летом Ольха говорила с принцем на правах моего личного посланника. Поскольку я на предложение не ответил…
– Это предложение он сделал уже Тайгару, - догадался Прохор.
– Похоже, что так. И когда сегодня я получил ваш с Ефимом доклад о том, как вероломно поступили имперцы с Тайгаром и его войском, признаюсь, удивлен не был. Смутило меня другое…
– И что же тебя смутило, князь? – Прохор не был любителем лезть с вопросами, он просто понимал, что князю сейчас это нужно. Нужно, чтобы кто-то эти вопросы задавал, чтобы княжеское рассуждение текло через вопросы и ответы.
– Меня смутило, что это как-то мелко, выдать свою ложь лишь для того, чтобы покончить с Тайгаром.
– Тайгар – один из сильнейших правителей, его альянс держит западную половину северного континента, - свои возражения Прохор подбирал вдумчиво, осознавая, что именно этого князь от него и ждет, - А кроме того, имперцы потерпели череду обидных поражений. Для поднятия воинского духа этот убедительный разгром тигриного войска был им просто жизненно необходим.
– Да, верно. Ты привел очень хорошие доводы, Прохор. В дружине тебя не зря называют докой, - похвалил князь, - И именно эти доводы я и хотел от тебя услышать. Но, извини за прямоту, твои рассуждения хороши и убедительны для уровня бригадного командора, но для Лукавого они недостаточны.
– Извини, князь. Видимо на доку я не тяну, - Прохор развел руками, обозначая бессилие, - Других соображений у меня нет.
– Ты, Прохор, себя не кори. У тебя просто нет той полноты сведений, что есть у меня. На деле же все просто. Тайгар еще раньше на среднем море потерпел от имперцев очень чувствительное поражение. Если бы я не предоставил ему пути для отступления и не помог в переброске войска, его бы окончательно разбили еще до прихода осени.
Прохор понимающе кивнул. Князь продолжил.
– Альянс Тайгара существует только на словах, а на деле развалился. Сейчас запад не может оказать имперскому вторжению какого-то значимого сопротивления. Тайгар, конечно, добрал людей, усилил свое войско, но в сущности стал частью моего северного альянса. Как оказалось, не самой боеспособной его частью…
– Поэтому, князь? – Прохор прищурился, - Поэтому ты оставил его в тылу?
– Верно мыслишь, разведка, - Верес усмехнулся, - Очень уж Тайгар любит власть. Не мог я такого союзничка оставлять у себя под боком. А ну как он мне же в спину и ударит?
– Получается, Тайгар, как та монетка, что пошла от перегрева малой трещиной, - сообразил Прохор, - С виду вроде и целая, а рассчитывать на нее нельзя, может удержит приказ, а может и развалится…
– Вот именно. Разгром Тайгара для империи, разумеется, довольно важен, но… принц непревзойденный плут и обманщик. Потому его и называют Лукавым. По всей видимости, всю полноту своих замыслов он не раскрывает даже перед своими полководцами. И в этот раз он похоже перехитрил сам себя.
– Почему ты так думаешь, князь?