Миры Айзека Азимова. Книга 10
Шрифт:
Тревайз почти кричал, чтобы его было слышно, Пелорат прокричал в ответ:
— Да… Только уж очень шумно.
— Они так привыкли, наверное.
— Я удивляюсь, как они могут понимать друг друга в этом бедламе.
Конечно, им обоим было трудно разобрать смысл разговоров. Странное произношение, устаревшая грамматика и порядок слов языка альфиан мешали восприятию речи, особенно в таком гаме. Им казалось, что они попали в зоопарк, где по клеткам мечутся испуганные звери.
Только после обеда они встретились с Блисс в маленькой пристройке, которая напомнила Тревайзу домик Хироко. Здесь им всем предстояло временно разместиться. Фаллом уединилась в дальней комнате и, по словам Блисс, собиралась вздремнуть.
Пелорат посмотрел на дверной проем в стене и неуверенно произнес:
— Не очень-то уютное жилье. Как же мы сможем свободно поговорить?
— Уверяю тебя, — отозвался Тревайз, — стоит нам натянуть полог в дверях и нас никто не потревожит. Никому и в голову не придет войти — таковы тут обычаи.
Пелорат перевел взгляд на оконные проемы.
— Нас можно легко подслушать.
— Что мы, кричать будем? Альфиане не подслушивают. Даже когда они стояли напротив окон трапезной во время нашего завтрака, они выдерживали вежливую дистанцию.
— Ты так много узнал об альфианских обычаях, — улыбнулась Блисс, — за то время, что провел наедине с нежной маленькой Хироко, и так уверен теперь в воспитанности местных жителей. Что произошло?
— Если ты заметила, что картина моего сознания изменилась в лучшую сторону, и интересуешься причиной этого, я могу только попросить тебя оставить мое сознание в покое.
— Ты прекрасно знаешь, что Гея не тронет твоего сознания ни при каких обстоятельствах, исключая лишь опасность для жизни, и ты знаешь почему. Но я не слепая. Я могу ощутить то, что происходит на километр вокруг. Это что, неотъемлемая часть твоих космических странствий, мой друг-эротоман?
— Эротоман? Помилуй, Блисс. Второй раз за все время! Второй!
— Мы посетили всего лишь две планеты, на которых живут нормальные женщины, и на каждой из них мы пробыли лишь несколько часов.
— Тебе хорошо известно, что на Компореллоне у меня не было выбора.
— Не спорю. Я помню, какова она была внешне. — На несколько мгновений Блисс расплылась в улыбке. — А вот представить, что Хироко сжала тебя, беспомощного, в своих мощных объятиях и сломила железной волей твое слабое тело…
— Конечно, нет. Я сам этого хотел. Но предложение исходило от нее.
— Неужели у тебя так всегда получается, Голан? — с ноткой зависти в голосе спросил Пелорат.
— Конечно, так оно и должно быть, — усмехнулась Блисс, — женщины к нему так и льнут, не в силах противиться его обаянию.
— Хотел бы я, чтобы это было так, — вздохнул Тревайз. — Но это далеко от истины. И я рад. Есть много другого в жизни, чем заняться. Но на этот раз я действительноне сопротивлялся. В конце концов мы были первыми людьми с другой планеты, которых когда-либо видела Хироко да, пожалуй, и никто из ныне живущих на Альфе. Я понял из того, что она не хотела обсуждать, из случайных замечаний, что Хироко предполагала, будто обнаружит у меня необычайные анатомические подробности или дождется какой-нибудь изысканной техники, но я не оправдал ее надежд. Боюсь, она была разочарована.
— О! Неужели? А ты?
— Я — нет. Я бывал на многих планетах, и у меня есть определенный опыт. Оказалось, что люди есть люди, а секс есть секс, где бы все это ни происходило. Если и есть какие-то отличия, они обычно тривиальны и часто неприятны. Каких только ароматов я в свое время не нанюхался! Одна дама так просто ничего не позволяла, пока не начинала играть громкая музыка, приправленная отчаянными воплями. Но когда она включала эту музыку, я был бессилен. Уверяю тебя, если все складывается, будто в добрые старые времена, меня это вполне устраивает.
— Кстати, о музыке, — сказала Блисс, — после ужина мы приглашены на музыкальное представление. Очевидно, в нашу честь. Похоже, альфиане очень гордятся своей музыкой.
— Их гордость вряд ли сделает звуки музыки приятнее для нашего слуха, — поморщился Тревайз.
— Дослушай меня. Я поняла так, что гордятся они в основном тем, что играют исключительно на древних инструментах. Оченьдревних. Мы можем узнать что-нибудь о Земле, познакомившись с ними.
Тревайз нахмурился:
— Интересная мысль. Кстати, может быть, вы что-нибудь разузнали? Джен, ты виделся с этим… Моноли, о котором говорила Хироко?
— Да, виделся. Я проговорил с ним три часа. Хироко не преувеличивала. Непрерывный монолог. Когда я собрался обедать, он вцепился в меня и не давал мне уйти, пока я не пообещал вернуться, когда смогу, чтобы послушать его еще.
— А он действительно сказал что-то интересное?
— Ну, он тоже, как и все, настаивал на полной и смертоносной радиоактивности Земли; на том, что предки альфиан последними покинули ее и что, если бы не это, все они умерли бы. И, Голан, он так убежден в этом, что я не мог не поверить ему. Я пришел к выводу, что Земля в самом делемертва и что все наши поиски оказались в итоге бесполезными.
79
Тревайз опустился на стул, глядя на Пелората, сидящего на узкой койке. Блисс встала и молча посмотрела по очереди на мужчин.
— Позволь мне судить, бесполезны были наши поиски или нет, Джен, — смог наконец выговорить Тревайз. — Лучше скажи, что натрепал тебе этот болтун только покороче.
— Я делал пометки по ходу беседы. Это помогло произвести на старика впечатление ученого, но мне нет нужды заглядывать в них. Его речь была непрерывным потоком сознания. О чем бы он ни заговорил, это тут же напоминало ему о чем-то еще, но, конечно, я потратил бы всю жизнь, пытаясь переварить эту информацию в поисках надежных и состоятельных сведений, так что моя задача сейчас — суметь преобразовать длинные и бессвязные рассуждения…
— Во что-нибудь столь же длинное и бессвязное? Ближе к делу, Джен, дружище, — вежливо перебил его Тревайз.
Пелорат откашлялся и продолжил:
— Да, конечно, дружок. Я попытаюсь сделать связный и хронологически верный отчет из всего услышанного. Итак, Земля была родным домом человечества и миллионов видов животных и растений. Так продолжалось бессчетное число лет, пока не начались гиперпространственные полеты. Тогда и были заселены Внешние миры. Они откололись от Земли, развив свою собственную культуру, и стали презирать и угнетать планету-праматерь.