Миры Айзека Азимова. Книга 10
Шрифт:
— Маловато я верю в твое себялюбие, — проворчал Тревайз. — Ты всегда готова отдать жизнь за какую-нибудь высокую идею. Забота о Пелорате — это другое дело. Погоди, я не слышу флейты. С Фаллом все в порядке?
— Да. Она спит. Самый что ни на есть естественный сон. И я предлагаю, чтобы после того как ты рассчитаешь Прыжок к звезде, которую мы принимаем за солнце Земли, мы тоже выспались. Мне это крайне необходимо, да и тебе тоже, Тревайз.
— Да, если смогу заснуть. А знаешь, ты была права.
— В чем, Тревайз?
— В отношении изолятов. Новая Земля не рай,
— Насчет Фаллом?
— Да, я не хотел брать ее с нами и не радовался ее присутствию на корабле. Это твоя, Блисс, заслуга, что она здесь и именно она — я не шучу — спасла нас. И все же…
— Все же что?
— Несмотря на это, я все ещеощущаю тревогу оттого, что она на корабле. А почему — не знаю.
— Если тебе от этого станет легче, Тревайз, признаюсь: я не уверена в том, что честь нашего спасения целиком и полностью принадлежит Фаллом. Хироко ухватилась за музыку Фаллом, чтобы оправдаться перед самой собой в том, что другие альфиане наверняка назвали бы изменой. Она могла даже в это поверить, но в ее сознании было что-то еще. Что-то, что я различала с трудом и не могла точно определить; что-то, чего, возможно, она слишком стыдилась, чтобы позволить этому всплыть на поверхность сознания. У меня такое впечатление, что она прониклась искренним чувством к тебе и не хотела, чтобы ты погиб, независимо от Фаллом и ее музыки.
— Ты и вправду так думаешь? — улыбнулся Тревайз — впервые со времени отлета с Альфы.
— Да. Ты, должно быть, обладаешь определенным даром в обращении с женщинами. Ты убедил министершу Лайзалор позволить нам забрать корабль и покинуть Компореллон, ты помог нам спастись своим влиянием на Хироко. Мы все в долгу перед тобой.
Тревайз улыбнулся шире.
— Ну ладно. Если ты так считаешь… Тогда — к Земле, — твердо проговорил он и прогулочным шагом отправился в рубку.
Пелорат задержался и спросил:
— Все-таки ты убаюкала его тревогу, Блисс?
— Нет, Пелорат. Я не прикасалась к его сознанию.
— Наверняка ты это проделала, когда так откровенно польстила его мужскому тщеславию.
— Исключительно косвенно, — улыбнулась Блисс.
— Даже если так, спасибо тебе, Блисс.
86
После Прыжка звезда, которая вполне могла быть земным Солнцем, все еще находилась на расстоянии в одну десятую парсека от корабля. Это был теперь самый яркий объект на экране, но все еще не более чем звезда.
Тревайз слегка приглушил ее свет, чтобы легче было наблюдать, и с мрачным видом разглядывал.
— Нет сомнения, что это фактически двойник Альфы, звезды, вокруг которой обращается эта Новая Земля, хотя Альфа обозначена
— Разве не этого мы ожидали в том случае, если вокруг этого солнца действительно вращается Земля? — спросил Пелорат. — Такой пробел в сведениях вполне укладывается в общую картину уничтожения сведений о Земле.
— Да. Но это может просто оказаться космонитской планетой, почему-либо не попавшей в перечень на стене того здания на Мельпомене. Мы ведь не можем быть уверены, что перечень полный. А может, около этой звезды нет планет, и поэтому, возможно, ее не сочли достойной для внесения в карты Галактики, которые в основном используются в военных и коммерческих целях. Джен, есть ли в каких-нибудь легендах упоминания о том, что солнце Земли имеет двойника менее чем в парсеке от себя?
— Извини, Голан, но такого я не встречал, — покачал головой Пелорат. — Хотя, может быть, что-то и есть об этом. Память у меня неважная. Я покопаюсь в записях.
— Не обязательно. Есть ли у солнца Земли какое-нибудь название?
— Названия разные. Я думаю, в каждом языке было свое.
— Все время забываю, что на Земле их было множество.
— Так и должно было быть. Это единственный способ докопаться до сути многих легенд.
— Ну хорошо, и что же нам делать? — постепенно раздражался Тревайз. — Мы ничего не можем сказать о планетарной системе с такого расстояния и должны подойти поближе. Я предпочел бы соблюдать осторожность, но есть и другая крайность — трусость, а никаких признаков опасности я не вижу. Вероятно, нечто столь могущественное, чтобы убрать во всей Галактике информацию о Земле, столь же сильно, чтобы стереть нас в порошок даже на таком расстоянии, если всерьез заинтересовано в том, чтобы не дать себя обнаружить. Но ничего не случилось. В таком случае, что толку торчать здесь только из-за того, что что-либо может случиться, если мы подойдем ближе, верно?
— Я попросила бы компьютер проверить, нет ли там чего-то, что может представлять опасность, — предложила Блисс.
— Когда я говорю, что не вижу опасности, я говорю это, опираясь на данные компьютера. Естественно, я ничего не могу, да и не ожидаю увидеть невооруженным глазом.
— Я сказала это, заметив, как ты ищешь поддержки, принимая рискованное решение. Но если так, то все в порядке. Я — за. Мы ведь зашли так далеко, не для того чтобы повернуть назад без особых на то причин, верно?
— Верно, — ответил Тревайз. — А что скажешь ты, Пелорат?
— Я двинулся бы дальше только из любопытства. Было бы невыносимо вернуться, не зная, нашли ли мы Землю.
— Ну тогда, — подытожил Тревайз, — единогласно.
— Нет, — возразил Пелорат. — Есть еще Фаллом.
— Ты предлагаешь, спросить совета у ребенка? — удивился Тревайз. — Какое значение может иметь ее мнение, даже если оно у нее есть? И потом — ведь она больше всего хочет вернуться домой, на родную планету.
— Не судить же ее за это, — мягко проговорила Блисс.