Миры Айзека Азимова. Книга 3
Шрифт:
— На сегодня все, Глэдия. Как там у вас прекращается связь? До свидания.
— Обычно говорят «сеанс окончен», но «до свидания» мне нравится больше. Вы, кажется, огорчены, Элайдж. Не надо — я уже привыкла к тому, что все считают, будто преступление совершила я, так что не огорчайтесь.
— А вы не совершали его, Глэдия?
— Нет, — сердито ответила она.
— В таком случае, до свидания.
Сердитая Глэдия исчезла, но Бейли некоторое время чувствовал на себе взгляд ее необыкновенных серых глаз. Хотя она и сказала, что привыкла к
Оставшись наедине с Дэниелом, Бейли сказал:
— Дэниел, не такой уж я дурак.
— Никогда не считал вас дураком, партнер Элайдж.
— Тогда скажите — с чего вы взяли, что на месте преступления не нашли оружия? Таких показаний никто не давал — я не слышал ничего, что позволило бы прийти к такому выводу.
— Вы правы. Я получил дополнительную информацию, которая вам пока неизвестна.
— Я так и знал. Что за информация?
— Агент Грюер сказал, что пришлет нам отчет о расследовании. Этот отчет у меня — он прибыл утром.
— Почему вы не показали его мне?
— Я посчитал, что ваше расследование будет более продуктивным, если вы, хотя бы на первых порах, будете вести его по своему усмотрению, не опираясь на выводы других, которые, по собственному их признанию, не достигли удовлетворительных результатов. Я сознавал, что на мой собственный логический процесс упомянутые выводы повлияли, отчего и не принимал участия в разговоре.
Логический процесс! Бейли неожиданно припомнил свою беседу с одним роботехником — тот сказал, что робот руководствуется логикой, но не здравым смыслом.
— Однако под конец вы включились, — заметил он.
— Да, партнер Элайдж, но только потому, что получил информацию, подтверждающую подозрения агента Грюера.
— Какую именно?
— Она была заложена в поведении госпожи Дельмар.
— Уточните, пожалуйста, Дэниел.
— Согласитесь: если бы эта дама была виновна и пыталась обелить себя, она прежде всего постаралась бы убедить в своей невиновности следователя.
— И что же?
— Если бы она смогла сыграть на слабостях следователя, она бы сделала это, не так ли?
— Весьма гипотетично.
— Вовсе нет, — спокойно возразил Дэниел. — Думаю, вы заметили, что она полностью сосредоточилась на вас.
— Потому что говорил с ней я.
— Она обращалась к вам одному в самом начале встречи, когда еще не догадывалась, что говорить с ней будете вы. По логике, она скорее могла бы ожидать, что следствие буду вести я, аврорианец. И все же обращалась к вам.
— Что же отсюда следует?
— То, что она возложила свои надежды на вас, как на землянина, партнер Элайдж.
— Почему на меня?
— Она изучила все, что касается Земли — сама несколько раз упомянула об этом. Она знала, о чем я говорю, когда я попросил закрыть источники дневного освещения в начале нашей беседы. Не выказала удивления или непонимания, какие вполне
— Ну-ну?
— Если она интересовалась Землей, разумно предположить, что ей известна одна из слабостей землян. Она не могла не знать, что обнаженное тело на Земле — табу, не могла не понимать, как подействует подобное зрелище на землянина.
— Она объяснила, что это видеосеанс»…
— Да, объяснила. И вы считаете ее объяснение убедительным? Дважды она показалась в таком виде, который вы должны были счесть неприличным…
— По-вашему, она пыталась меня соблазнить?
— Отвлечь вас от роли объективного следователя. Мне так показалось. И хотя я не могу реагировать на подобные стимулы, как человек, но по своим инструкциям могу судить, что дама вполне соответствует любым стандартам физической привлекательности. Более того, по вашему поведению я заключил, что вы это понимаете и ее наружность вам приятна. Я сказал бы даже, что госпожа Дельмар действовала верно, если хотела расположить вас в свою пользу.
— Послушайте, — смутился Бейли, — какое бы впечатление она на меня ни произвела, я остаюсь офицером полиции, полностью соблюдающим профессиональную этику. Учтите это. А теперь давайте посмотрим отчет.
Бейли молча прочел отчет, затем вернулся к началу и перечитал с первой строчки.
— Появляется новая деталь, — сказал он. — Робот.
Дэниел кивнул.
— Она не упомянула о нем, — задумчиво заметил Бейли.
— Вы неверно поставили вопрос. Вы спросили ее: была ли она одна, когда обнаружила тело. Вы спросили, не присутствовал ли еще кто-нибудь на месте преступления. Робот же — не «кто-нибудь».
Бейли кивнул. Окажись сам в положении допрашиваемого, он вряд ли упомянул бы, что на месте преступления присутствовал, скажем, стол.
— Наверное, надо было спросить, присутствовали ли там роботы. — Черт, откуда ему знать, какие здесь надо задавать вопросы? — Насколько законны показания робота, Дэниел?
— Что вы имеете в виду?
— Может ли робот на Солярии быть свидетелем? Может давать показания?
— Почему вы в этом сомневаетесь?
— Робот — не человек, Дэниел. На Земле он законным свидетелем не считается.
— А след ноги считается, хотя в нем еще меньше человеческого, чем в роботе. Ваша планета нелогично подходит к данному вопросу. На Солярии показания роботов допускаются при условии компетентности последних.
Бейли не стал спорить, оперся подбородком о кулак и снова перебрал в уме все, что касалось того робота.
Охваченная ужасом Глэдия Дельмар, стоя над телом мужа, вызвала роботов. Когда те явились, она лежала без сознания.
Роботы доложили, что нашли ее рядом с мертвым телом. Но там был еще кое-кто — или кое-что: робот. Этот робот не пришел вместе с остальными — он уже был на месте. И он не принадлежал к домашней обслуге. Ни один из роботов его раньше не видел и не знал его назначения.