Миры Айзека Азимова. Книга 7

Азимов Айзек

— А доказательства? Ну — свидетельства, предположения, ночные грезы, что там у вас? Вы в своем уме?

— Вполне. А вы? Вы что, думаете, Мул посылает сосунков вроде вас на умопомрачительные задания просто так? Мне все время это покоя не давало. Я слишком долго сомневался. Почему он послал именно вас? Потому что вы очаровательно улыбаетесь и одеты в модные тряпки? Потому что вам всего двадцать восемь, вот почему!

— Наверное, все-таки потому, что мне можно доверять. Или логичные мысли вам в голову не приходят?

— А может быть, как

раз потому, что вам доверять нельзя. Что как раз вполне логично следует из всего, что происходит.

— Мы что тут — в парадоксах соревнуемся? Или это игра такая — кто скажет больше меньшим количеством слов?

Но бластер приближался, и Притчер тоже. Он встал перед Ченнисом, навис над ним как скала.

— Встать!

Ченнис повиновался, но не особенно резво и почувствовал, как дуло бластера уткнулось в пряжку ремня. Как ни странно, внешне он был спокоен.

Глядя на Ченниса в упор, Притчер сказал:

— Мул хотел, чтобы мы нашли Вторую Академию. Ему это не удалось, не удалось и мне, потому что тайна, которую ни он, ни я не могли раскрыть, была хорошо спрятана. Поэтому оставалась одна-единственная возможность — найти человека, который бы знал место, где она скрывается.

— Это я?

— Естественно. Раньше я этого, конечно, не знал, но хотя разум мой работает замедленно, он мыслит тем не менее в верном направлении. Как легко вы нашли Конзвездию! Как волшебно легко вы исследовали нужное звездное поле на «Линзе», хотя вероятностей миллион! Как точно вы нашли нужную точку! Дурень вы набитый! Неужели вы настолько недооценивали меня, что думали, будто такое стечение невероятностей не позволит мне раскусить вас?

— Только потому что мне слишком везло?

— Вам слишком везло даже для верноподданного Мула.

— Может быть, у вас заниженные представления о том, насколько мне должно было повезти?

Только холодный блеск глаз Притчера выдавал его ярость, но бластер грубо ткнул Ченниса в живот.

— Вам платит Вторая Академия!

— Платит? — искренне удивился Ченнис. — Докажите.

— Или вас «обработали».

— Вот как? И Мул об этом не знает. Смешно!

— Мул об этом знает. О том и речь, дурашка. Мул знает! А вы-то небось думали, что вам просто так дали корабль, поиграть? Вы привели нас ко Второй Академии, как мы и рассчитывали.

— В вашей болтовне нет и крупицы здравого смысла. Можно поинтересоваться — зачем мне все это было нужно? Если я — изменник, на кой черт мне нужно было тащить вас во Вторую Академию? Почему бы мне вместо этого не таскать вас за собой по всей Галактике?

— Корабль вам был нужен, потому что людям из Второй Академии, как воздух, необходимо атомное оружие для самозащиты.

— Додумались, нечего сказать! Да один корабль для них — капля в море! Если вы думаете, что они покопаются в нем и через год воздвигнут на своей территории ядерные заводы, то тогда они действительно очень глупые представители Второй Академии. Не умнее вас, я бы сказал, уж простите за откровенность.

— У вас будет возможность объяснить все это Мулу.

— Мы возвращаемся в Калган?

— Совсем наоборот. Мы остаемся здесь. А Мул присоединится к нам минут через пятнадцать. Неужели вы думаете, что ему было неизвестно, куда мы отправляемся, — вы, прозорливый, всезнающий себялюбец! Вы сыграли нам на руку, не помышляя об этом. Вы не привели бы наши жертвы к нам, но зато привели нас к ним.

— Можно мне присесть? — спросил Ченнис. — И объяснить вам кое-что на пальцах? Ну, пожалуйста!

— Стойте, где стоите!

— Ладно, я могу и стоя. Вы уверены, что Мул следил за нами потому, что в системе коммуникации находился гипертрейсер?

Бластер дрогнул, хотя, возможно, Ченнису и показалось. Он улыбнулся:

— Вы не удивлены. Я так и думал. Да, я знал об этом. А теперь, когда я показал вам, что знаю кое-что, о чем, как вы думали, я не знаю, я скажу вам кое-что еще, чего не знаете вы, — и я знаю, что вы не знаете.

— Слишком много вводных слов, Ченнис. Я думал, вы более изощрены в словоблудии.

— Тут нечего изощряться. Изменники, конечно, были — или вражеские агенты, если вам так больше нравится. Но Мул знал об этом — вернее — узнавал крайне странным способом. Видимо «обработанных» им людей «обрабатывал» по-своему кто-то еще.

На этот раз бластер действительно дрогнул — сомнений быть не могло.

— Подчеркиваю, Притчер. Вот почему ему понадобился я. Я не был «обработан». Разве он не говорил вам, что ему нужен как раз «необработанный» человек? Говорил он вам почему или нет?

— Попробуйте что-нибудь еще, Ченнис. Если бы я восстал против Мула, я бы знал об этом.

Быстро, хладнокровно Притчер проверил свое состояние. Все было, как обычно. Конечно, врал Ченнис, врал как сивый мерин.

— Вы хотите сказать, что чувствуете себя по-прежнему? Вы чувствуете себя преданным Мулу? Очень может быть. Лояльность тут ни при чем. На нее не действуют. Мул сам сказал мне, что это было бы слишком легко заметить. Но как вы себя чувствуете с эмоциональной точки зрения? Слабовато? Вспомните свое состояние — с самого начала полета. Можете вы, положа руку на сердце, утверждать, что чувствовали себя нормально? Или все-таки порой вас одолевали странные ощущения — как будто вы как бы не совсем вы? Да что вы дурака валяете и пытаетесь во мне дырку бластером просверлить, не нажимая на курок?

Притчер отодвинул бластер.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что вас «обработали» другие. Вами управляли. Вы не видели, как Мул положил этот гипертрейсер. Вы не видели, как это сделал кто-либо другой. Вы просто нашли его там и решили, что это сделал Мул, и с тех пор думали, что он за нами следит. Да, конечно, ваша рация настроена на длину волны, на которой моя не работает. Вы думаете, я не знаю, что вы связывались с кораблем?

Он говорил быстро, гневно. Напускное безразличие сменилось неприкрытой яростью.