Миры Империума
Шрифт:
На этот раз перебил он.
— Я... мне совесть не позволит послать одиночку в запрещенную и совершенно незнакомую область Сети, Бриан. Особенно моего самого ценного и опытного офицера. Нет, ты нужен мне здесь.
Я набрал воздуха, чтобы дать отпор, когда поехала крыша—в прямом смысле. Кусок бетона размером с бильярдный стол размазал рабочее место Рихтгофена, отбросив Манфреда назад в облаке гипсовой пыли. Электропроводка порвалась и обвисла, заискрила и затрещала, и через несколько мгновений огонь заплясал на бумагах из лопнувшей картотеки. Хельм схватил меня за плечо и потянул назад. Я поспешно сообщил ему, что со мной все в порядке — истинная правда, не считая того, что в ушах звенело и легкие забило пылью. Он отыскал Смовиа, неподвижно осевшего в углу, и поднял его на ноги. Я вернулся в дымное облако и вытащил Манфреда. Он был в полубессознательном состоянии, но невредим.
— Похоже,— сказал он, когда восстановил дыхание,— наше решение оторвано от реальной жизни. Если они притащили большие пушки, а разрушители легко увеличить до любого размера, нам не придется заботиться о контратаке. Борьбы за выживание хватит с лихвой.
К этому времени в комнате появились люди и принялись раздавать друг другу противоречивые приказы. Я привлек внимание старшего полковника и предложил ему сделать так, чтобы все успокоились и ждали указаний. Пока я говорил, он рассказывал, что во взрыве виноват низколетящий самолет странной конструкции, орнитоптер, похожий на гигантскую стрекозу.
Запыленный но невредимый Манфред поднялся на ноги и рявкнул:
— Разойдись!
Толпа умолкла и испарилась.
— Я проберусь туда, сэр,— заверил я его.— Надо только следить за приборами.
— Мне это не нравится,— заворчал Рихтгофен.— Прошло двадцать лет с тех пор, как мы осмелились на дальнюю разведку, и ты прекрасно знаешь, чем все закончилось. Нет, в Желтую зону вход воспрещен. Техники сомневаются, что мы сумеем в нее проникнуть, а если и сумеем, возвращение будет заказано: градиент энтропии слишком крут. Любой план контратаки, совершенно очевидно, несбыточен. А значит, мы должны вести войну здесь, на нашей собственной территории.
— Я изучил одну из машин йлокков,— сообщил я ему.— Там есть пара трюков, которые нам пригодятся. Прошу разрешения модифицировать трехместный разведчик и совершить попытку.
Манфред рассеянно кивнул.
— Склад, который мы окружили...— Казалось, он не слышал ни единого моего слова.
— Прошу прощения, генерал, но, по-моему, следует положить вторжению конец там, где оно началось. У меня все получится...
— Нет, Бриан. Я не могу позволить. Ты нужен мне здесь. Нужен нам. Барбре, ждущей в Сштуне,— кто знает, что за это время могло с ней случиться. Нет-нет.— Он сменил тему.— Не сомневаюсь, что она и ее люди стоят на...
— Тем более я обязан предпринять хоть что-то, сэр,— настаивал я. Внезапно мне захотелось немедленно взяться за дело.— Я привезу оборудование и отправлюсь в путь через полчаса.
— Только не один! — отрезал Рихтгофен.
— Мне помнится, сэр,— парировал я,— что в старые времена свои лучшие дела вы проворачивали именно в одиночку.
— Я был глупым юнцом,— проворчал он.— Мой воздушный цирк не имел равных! Думаю, мне нравилось бороздить небеса над Францией отдельно от эскадрильи отчасти из эгоистических соображений: я один и победа неоспоримо моя!
— Здесь эгоизм ни при чем, генерал.
— Тогда почему ты собираешься в путь один?
— Не совсем один, сэр, — вставил я.— Мне нужны доктор Смовиа и лейтенант Хельм.
— Сильно они тебе помогут в случае опасности,— отрезал Манфред.
— Я не собираюсь привлекать внимание,— гнул я свое.— Идея заключается в том, чтобы прокрасться, вылить вирусную культуру в водопровод и улизнуть обратно.
— Из Желтой зоны, Бриан? — подчеркнул он.— Ты не хуже меня знаешь, что градиент энтропии на таком расстоянии становится непреодолимым!
— Теоретически, сэр,— возразил я.— Думаю, это возможно. Надо только повнимательнее следить за скрытой временной утечкой и удерживать градиент энтропии в зеленой области.
После задумчивой паузы генерал махнул рукой в знак смирения.
— Вижу, ты вбил себе в голову необходимость этой безумной эскапады, друг мой,— признал он.— Подумай о том, чем рискуешь.
— Не отговаривайте меня, сэр,—попросил я.—Я не слишком-то рвусь — просто другого выхода нет.
У него опустились руки — в прямом смысле.
— Ну ладно, полковник. Вы получите лучшее оборудование, какое у нас есть. Я вызову Шёлунда.
Я вывел Манфреда из здания и усадил в большой лимузин «сааб», где, не обращая внимания на панику, царящую вокруг, уже ждал водитель, похожий на паучка невысокий малый по имени Оле (произносится как «оо-лах»). Сам я сел впереди.
— На Страндваген, Оле,— приказал Рихтгофен. Большая машина скользнула по ухабистой булыжной мостовой, точно сироп, стекающий с вафель, и мы остановились перед большим блестящим отелем «Интеркон-тиненталь», бывшим заброшенным складом судового поставщика. Вокруг все кишело сотрудниками Службы безопасности, но они без задержки пропустили своего босса внутрь.
— Под зданием находится кирпичный подвал,— сообщил он мне.— Построенный еще в шестнадцатом веке. Очень прочный. Они захватили его и используют как базу высадки десанта. Войска прибывают побатальонно каждые шесть часов. Легкая цель, если забыть о шишках, проживающих прямо над ними. Которые, похоже, не испытывают ни малейшего беспокойства, не считая пары ночных кошмаров. Наверное, йлоккская версия МК-привода подтекает.
— Ужасно,— заметил я.— Мы не можем позволить телезвездам и плейбоям видеть сны о том, что им пора на работу.
— Я не шучу, Бриан,— оборвал меня Манфред.— Здесь живет генерал фон Хорст, а также Крмблнски, тот тип, что изобрел холоавто... как его там. Очень популярный парень. Едва ли мы можем попросить его съехать, чтобы без проблем взорвать его коллекцию предметов искусства.
— То самое холоавто — устройство, позволяющее контролировать и записывать видения во время фазы быстрого сна?
— Именно, опиум для народа,— неодобрительно подтвердил Рихтгофен.— Как ты знаешь, это превратило Крмблнски в народного любимца.