Миры Клиффорда Саймака. Книга 8
Шрифт:
— Мы не зеваки и не нарушители, — сказал Кашинг, — так что можете нас пропустить. Мы знаем, куда и зачем идем, и не хотим ссориться.
— Тогда лучше бы вам направиться в другую сторону, — заявил всадник. — Если подойдете к Утесу еще ближе, не миновать вам беды.
— Это Громовый Утес? — спросил Кашинг.
— Именно так, — ответил стражник. — Если вы видели его нынче утром, то должны были сами догадаться. Над Утесом висела громадная черная туча, а в вершину били молнии. И грома тоже хватало.
—
— Изо дня в день над Утесом висят огромные черные тучи, — сообщил стражник.
— То, что мы видели утром, было обыкновенной грозой, — возразил Кашинг, — которая прошла стороной на север.
— Ты ошибаешься, дружище, — сказал стражник, — мы говорим чистую правду.
Он махнул рукой остальным и спешился, потом подошел поближе и присел на корточки.
— Вы тоже можете сесть, — пригласил он. — И давайте побеседуем.
Его товарищи приблизились и тоже уселись; лошадь первого стражника побрела к своим соплеменницам.
— Ладно, — произнес Кашинг, — мы посидим с вами, если вы хотите, но недолго: нам еще идти и идти.
— А этот? — спросил стражник, ткнув пальцем в Ролло. — Никогда не видал подобной личности.
— Будьте спокойны, — ответил Кашинг. — Он безобиден.
Приглядевшись, он заметил, что все стражники, за исключением одного коротышки, были страшно худыми и изможденными, чистые пугала, будто их морили голодом до полного истощения. Сквозь бурую пергаментную кожу лиц проступали кости; руки и ноги напоминали палки.
Со взгорка, на котором они сидели, был хорошо виден Громовый Утес. Он один господствовал над голой равниной. Подножие опоясывала темная полоса — должно быть, те деревья, которые, как сказал Ролло, образуют защитное кольцо и о которых, по утверждению Эзры, говорили подсолнухи и другие растения.
— Нынче утром, — обратился Кашинг к сидящим стражникам, — я увидел на вершине Громового Утеса что-то белое. Точно не скажу, но похоже на здания. Вы не знаете, есть ли наверху какие-нибудь строения?
— Это волшебная обитель, — ответил предводитель стражи. — Там спят существа, которые будут после людей.
— Что значит «будут после людей»?
— Когда люди исчезнут с лица Земли, появятся они и будут жить вместо нас. А если разбудить их раньше времени, они сами уничтожат людей, сметут их с лица Земли и займут их место.
— Вы назвали себя стражниками, — заговорила Мэг. — Вы охраняете сон этих существ?
— Стоит кому-нибудь приблизиться, и они могут проснуться, — отвечал стражник. — А мы не хотим, чтобы они просыпались. Мы хотим, чтобы они продолжали спать. Ибо, если они проснутся и выйдут оттуда, дни человека на Земле будут сочтены.
— И вы предупреждаете всякого, кто подходит слишком близко?
— Век за веком, — сказал стражник, — несем мы нашу службу. Мы не одни — здесь много таких отрядов. Наши люди выпроваживают отсюда любопытных. Вот почему мы остановили вас: нам показалось, что вы направляетесь к Утесу.
— Это так, — ответил Кашинг, — мы направляемся к Утесу.
— Но туда нельзя! — воскликнул стражник. — Вы все равно не доберетесь до Утеса: Деревья вас не пропустят. Но даже если Деревья не остановят вас, это сделают другие. Камни переломают вам кости…
— Камни! — вскричала Мэг.
— Да, Камни. Живые Камни, которые стоят на страже вместе с Деревьями.
— Ну вот, видишь, — сказала Мэг Кашингу, — теперь ясно, откуда взялся тот булыжник.
— Но ведь это было в пятистах милях отсюда, — удивился Кашинг. — Что он мог там делать?
— Пятьсот миль — это много, — сказал стражник. — Но Камни иногда путешествуют. Так вы, говорите, нашли Живой Камень? Они ведь с виду обычные валуны.
— Это точно, — заметила Мэг.
— Деревья пропустят нас, — сказал Эзра. — Я поговорю с ними.
— Подожди, дедушка, — заговорила Илейн. — Эти господа не просто так не пропускают нас. Мы должны объяснить им все.
— Я уже сказал вам, — упорствовал стражник, — мы боимся, что Спящие проснутся. Столетиями мы охраняли их сон, мы и наши предки. Эта обязанность переходит от отца к сыну, из поколения в поколение. И мы свято исполняем ее, ибо в древних сказаниях говорится, что будет, когда Спящие проснутся.
Его речь текла рекой — торжественная, размеренная речь фанатика. Слушая вполуха, Кашинг думал, что эти странные люди превратили древнюю сказку в свою религию, и теперь посвящают свою жизнь поддержанию этого заблуждения.
Косые лучи заходящего солнца превратили пейзаж в волшебное сплетение изломанных теней. За взгорком виднелся глубокий овраг, пересекающий равнину; по краям оврага густо росли грушевые деревья, вдали виднелась рощица вокруг маленького озерца. Кроме этой рощицы да деревьев у оврага на простиравшейся вдаль равнине не было ничего, только иссохшая трава.
Кашинг поднялся и отошел в сторонку. Ролло, который не мог усидеть на месте, присоединился к нему.
— Что будем делать? — спросил робот.
— Пока не знаю, — ответил Кашинг. — Не хочется мне с ними связываться. Да и им тоже неохота, судя по их действиям. Можно, конечно, спуститься с холма и подождать, пока им не надоест тут сидеть, но мне кажется, это бесполезно. И переубедить их тоже нельзя: они фанатично веруют в истинность того, что делают.
— Не так уж они и крепки, — сказал Ролло. — Если применить силу…