Миры Непримиримых
Шрифт:
Но хотел ли он такой жизни?
Да и получится ли это с чужой травой внутри?
Дар заглянул в себя. Ответ был ясен без особых размышлений. Загадка самого себя, к решению которой он так неудержимо стремился все это время, была важнее всего. Она определяла его судьбу. За ней он рвался к махо Хуу. Не вышло. Так какой смысл теперь задерживаться в Хоргурде, получив отказ того, кто мог бы помочь?
Коснувшись этой темы, Дар невольно вернулся к странным переживаниям, возникшим у него во время «беседы откровений». Бесконечно темный коридор без единого проблеска света, чудное ощущение себя – раненого, отверженного.
Но однако же именно воздействие Ху-махо помогло обрести этот маленький осколок самого себя. Значит, он был прав, стремясь стать учеником мастера травы. Это – способ вспомнить себя и вернуться назад, в свой мир, где ждут друзья! И коли Хуурадан отказался, надо двигаться дальше. Приезд в Хоргурд был ошибкой. Надо было слушать старого Зордаора и сразу идти в Лахирд к махо ю'Линнора мудрому Юйре.
При воспоминании о Зордаоре тут же теплом отозвался в затылке квадратный кусочек металла. Метка уже не ощущалась помехой, уже не царапала загрубевшей кожи. Дар улыбнулся самому себе, но доставать ее не стал. Хотя бы этот совет Зордаора он выполнял неукоснительно. Никто не увидит Метку, кроме него и Юйры.
Взгляд вернулся к неподвижной фигуре Куаргира. Противник, затем пленник, а теперь невольный союзник, он уже не вызывал опасений Дара. Их цели сейчас совпадали. А дальше – видно будет.
В коридоре снова послышались приближающиеся шаги, громкие голоса и шум открываемой двери. Дар перевел взгляд и удивленно поднялся. На пороге стояли его боевые друзья.
– Дарат!
– Элитар?.. Ходват?..
Они обменялись приветственными ударами запястий. Наручей у гостей тоже не было, так что приветствие получилось не таким звонким, как прежде. Дар вдруг ощутил, что подсознательно ждал прихода соратников. Охранники не уходили, из-за решетки наблюдая за ними.
Саудрак бегло осмотрел помещение, бросил ненавидящий взгляд в сторону прикованного кх'отра.
– Не думал, что так закончится твой поход в Хоргурду, – сокрушенно сказал он. – Поверь, я не знал, что так будет!
– Верю, – улыбнулся Дар. – Но это мало что меняет.
В глазах Ходвата промелькнула целая гамма чувств, но он молчал, все время посматривая на элитара.
– В случившемся нет справедливости. Мы будем стараться оправдать тебя.
Однако голос Саудрака был совсем не таким уверенным, как его слова.
– Скажи честно, насколько моя ситуация тяжела? – спросил Дар.
Элитар глубоко вздохнул.
– Тяжела. Разные слухи ходят по Хоргурду. Одни считают тебя специально подготовленным лазутчиком. Другие называют
В его серых глазах мало что можно было прочесть.
Дар нахмурился.
– Ты веришь, что я – враг?
– Ни я, ни мои отаруги так не думаем. Круг эгиббардов тоже не во всем согласен с Ху-махо. Но в тебе чужой корень.
Саудрак еще раз тяжело вздохнул. Было непривычно видеть энергичного командира в таком угнетенном расположении духа.
– Еще ходят слухи, что ты разговариваешь с ним. – Он кивнул на сжавшегося в углу Куаргира. – Получается, Ху-махо прав во всем.
– Но тебе-то известно, что кх'отр и я никогда раньше не…
Саудрак смотрел в сторону.
– Нет. Мне это неизвестно. У меня никогда не было верных доказательств.
– А у тебя? – Дар повернулся к Ходвату. – Мы с тобой вместе бились…
– Оставь малого. По большому счету и ему тоже нечего сказать. Как ты освободился из плена, сбежал, вернулся… Тут много странностей.
– Значит, ты уже мне не веришь? Меня водили по Царакклану, у меня была «беседа откровений». Что еще я должен сделать?!
– Я уже сказал, что верю тебе. – Голос Саудрака стал жестче. – Но скорее вопреки фактам, а не благодаря им.
– Спасибо и на том.
Дар почувствовал, как внутри его разливается горечь. Еще одно унижение Хоргурда. Все, что было крепким и надежным в лесах и степях, рушилось напрочь среди городских стен. Он ощутил протест против того, что делает из друзей врагов. Насколько проще было в походе, он невольно пожелал вернуться в те дни…
– Помоги мне, элитар, – вдруг вырвалось у Дара, неожиданно для себя. Так мог бы сказать воин, увидев приближающихся всадников противника.
– В чем? – спросил тот, хотя уже понял.
– Мне нужно выбраться. Есть дело, которое я должен исполнить!
Ответный взгляд Саудрака был жестким.
– Я не буду этого делать, даже если б смог. – Голос был твердый, громкий. Наверное, стража тоже услышала.
– А как же дружба?
– Закон клана сильнее закона дружбы! Прости.
Наступила тишина, прерываемая только сопением Ходвата.
– Ясно. – Дар опустил голову, отвернулся. – По крайней мере прямо… Приятно было вас повидать.
Охранники за дверью, сочтя, что визит закончен, охотно заскрипели железом. Саудрак вдруг быстрым жестом тронул руку Дара, кивком отсылая Ходвата. Тот развернулся и направился к страже.
– Готовься к худшему, если ты умеешь, – зачастил элитар еле слышно. – Завтра тебя отсадят в одиночную. Тобой персонально займется Ху-махо.
– Спасиб…
– Но если бы тебе удалось выйти за дверь, – перебил Саудрак, – то лучше бы ты шел не к свету, а наоборот. Внизу есть старый лабиринт, который строил еще мой прапрадед. Каждый второй поворот направо выведет тебя к двери.
Он остро взглянул в глаза Дару, и тот почувствовал, как ему в руку ткнулся матерчатый узелок. В нем что-то легко и сухо перекатилось.
– На другом конце перехода – долина, в которой часто пасется молодняк дромов…
В следующее мгновение элитар уже стоял рядом с Ходватом, старательно мешкающим перед стражниками. Дар удивленно округлил глаза. Саудрак воистину был непредсказуемым тактиком.
– Спасибо, друзья, – прошептал Дар, потрясенный происшедшим.
Но они его уже не слышали, удаляясь вместе с охранниками.