Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя
Шрифт:
— Во всяком случае, при мне он ничем подозрительным не занимался — и это во флайере, который должен был бы считать идеальным местом для тайной деятельности. Я буду рад, когда он улетит с планеты. Скучное было задание.
— Тем больше чести для вас, что вы за него взялись. Никто другой не вытерпел бы так долго. — Внезапный разряд помех заставил Дхеха вздрогнуть. — Что это?
— Что-то случилось с передатчиком, — сказал Двир, сам вызвавший этот разряд. — Хорошо бы поскорее это исправить. Я могу лишиться связи с вами.
— Завтра же постараемся прислать техника под каким-нибудь предлогом. Доброй охоты.
— Доброй охоты. — И Двир отключился.
С
— Я связался с тринадцатым отделом, — сказал он. — Они ни о чем не подозревают. Я подбросил им идею, что мой передатчик сломался, на случай если им вздумается вызвать меня в мое отсутствие.
— Молодец. — Абрамс говорил спокойно, но нервно затянулся в последний раз своей сигарой и с ожесточением загасил ее. — Запомни, я задержусь там на несколько часов. Тебе должно хватить времени, чтобы сделать дело и залезть обратно в скорлупу. Но если что-то пойдет не так, повторяю еще раз: главное — это информация. Поскольку безопасной явки у нас нет, а у Квинна достаточно челяди, чтобы меня арестовать, в крайнем случае тебе надо будет добраться до мичмана Флэндри и рассказать все ему. Как ты помнишь, он будет или в апартаментах лорда Хауксберга, или у себя в комнате; а план посольства я тебе начертил. Да проверь как следует — здешний видеофон должен быть подключен к автопилоту, чтобы ты или Флэндри могли вызвать машину. Я не говорил ему о тебе, но наказал безоговорочно довериться каждому, кто назовет ему пароль. Ты пароль помнишь?
— Конечно. «Мешугге» [15] . Но что это значит?
— Неважно, — усмехнулся Абрамс.
— А как мне вызволить вас?
— Никак. Ты только попадешь в беду. Кроме того, у меня будет больше шансов вывернуться, если я сошлюсь на дипломатическую неприкосновенность. Надеюсь, однако, что наш номер пройдет без осложнений. — Абрамс оглянулся по сторонам. — Я не вижу тебя, Двир, и не могу пожать тебе руку, хотя очень бы хотел это сделать. И сделаю когда-нибудь. — Флайер совершил посадку. — Удачи тебе.
15
Сумасшедший, безумный (идиш).
Двир проследил своими электронными глазами, как крепкая фигура командора спускается по трапу и идет через маленькую посадочную площадку, устроенную в саду. Двое из клана вышли приветствовать терранина и проводить его в дом. Вскоре они скрылись за деревьями. Больше никого поблизости не было. Машину окутывал густой мрак.
Начнем, подумал Двир. Он ни на миг не поколебался в своем решении. В былые времена он испытывал бы страх, ускоренное сердцебиение, вызывал бы в памяти дорогие образы жены, детей и родного дома на далеком Танисе. Потом он ощутил бы прилив мужества, сознание высшего долга, порадовался бы случаю доказать, что он мужчина, проскочив между рогами смерти, — только в такие минуты и чувствуешь полностью, что жив! Теперь его тело не знало подобных ощущений. Двир уже забыл их. Единственной эмоцией, всегда остающейся при нем, словно незаживающая рана, было желание пережить все это опять.
Не все чувства покинули его. Хорошо сделанная работа приносила ему чисто головное удовольствие. Ненависть и ярость еще вспыхивали порой…
Двир зашевелился в похожем на чрево отсеке, где лежал. Его живая рука постепенно отсоединяла от флайера его механические члены. Вскоре он совершенно освободился. Сколько часов должно пройти, чтобы сенсорное голодание начало губительно влиять на рассудок? К Двиру все время поступали впечатления окружающего мира, а когда он спал, то никогда не видел снов. Но что, если он остался бы здесь, в этой лишенной света, звука и тока скорлупе? Когда у него начались бы галлюцинации, увидел бы он себя вновь на Танисе? Пришла бы к нему Сивилла, его жена?
Вздор. Его задача в том, чтобы вернуться к ней целым, как прежде. Он открыл панель и выскользнул наружу. Системы, поддерживающие его существование, помещались на миниатюрных грависанках. Первым его шагом будет сменить их на более подходящее тело.
Он плыл низко над землей, держась за кустами, где темнее. Звезды были заметнее здесь, вдалеке от светящейся городской паутины и огня маяка, который горел внизу, у подножия этих высот. Двир разглядел солнце Таниса, где мерсейцы создали себе жилища среди гор и лесов, где по-прежнему жила Сивилла с детьми. Она считала его мертвым, но ему сказали, что она так и не вышла замуж и что дети благополучно подрастают.
Или это еще одна ложь?
Задача пробраться по городу незамеченным занимала лишь малую часть сознания Двира. Его искусственные органы чувств привыкли справляться с подобными проблемами, и за плечами у него был десятилетний опыт. Двир мог без помех предаваться воспоминаниям.
— Мне не хотелось покидать дом, — признался он Абрамсу на Старкаде. — Я был счастлив. Зачем мне было завоевывать Янаир? Говорили, что это послужит славе нашей расы. А я видел только ту, другую расу, которую мы крушили, жгли и порабощали, продвигаясь вперед. Я на их месте точно так же сражался бы за свою свободу. Но мой воинский долг требовал от меня лишать их того, что им принадлежало по праву рождения. Поймите меня правильно. Я по-прежнему был верен своему ройдхуну и своему народу. Это они предали меня.
— Верно, как преисподняя, — сказал Абрамс.
Этот разговор происходил уже после открытия, взорвавшего вселенную Двира.
— Что? — взревел тогда Абрамс. — Чтобы тебя нельзя было регенерировать? Быть того не может!
— Но степень облучения клеток…
— При такой дозе облучения ты был бы мертв. Основной генетический код управляет организмом всю жизнь. Если все мутирует разом, жизнь прекращается. А в процессе регенерации хромосомы служат химическим шаблоном. Нет — они увидели, что есть шанс сделать из тебя уникальное орудие, и солгали тебе. Думаю, тебе заодно вживили и подсознательный мозговой блок, препятствующий тебе заняться биомедициной самому и избегающий ситуаций, в которых кто-то другой мог бы просветить тебя. Боже! Много я гадостей повидал в своей жизни, но уж эта цветет пышным цветом на пурпурном стебле.
— Так меня можно вылечить? — завопил Двир.
— Наши хемохирурги могут. Но ты не загорайся. Подумай хорошенько. Я мог бы распорядиться, чтобы тобой занялись, и сделал бы это из чисто этических побуждений. Но ведь ты так и остался бы отрезанным от семьи. Их надо переправить к тебе. Мы могли бы поселить вас на имперской планете. Но вот это уже не в моей власти. Тебе придется это заслужить. И ты можешь сделать это, работая на нас как двойной агент.
— Значит, и для вас я всего лишь орудие.