Миры Пола Андерсона. Том 19

Андерсон Пол Уильям

Как бы то ни было, генофонд местного населения, безусловно, ограничен. И все же это, вопреки общеизвестной закономерности, привело не к вырождению, а к процветанию. Первоначально гви- дионцы при вступлении в брак следовали тщательно разработанной программе, чтобы избежать родственных скрещиваний. В насто­ящее время брак стал добровольным, однако люди с явными наслед­ственными дефектами — в том числе со сниженным интеллектом и эмоциональной неустойчивостью — подвергаются стерилизации. Ес­ли верить первой экспедиции, они идут на эту процедуру с радо­стью, так как окружающие впоследствии чтут их как героев.

Дауид принадлежал к чистокровной европеоидной расе, что са­мо по себе доказывало древность его происхождения. Он был вы­сок ростом и, хотя уже не молод, все еще строен и гибок. Его светлые волосы, отпущенные до плеч, были тронуты сединой, од­нако серые глаза не нуждались в контактных линзах, а загорелая кожа сохранила упругость. Лицо у него было чисто выбритое, с высоким лбом и сильным подбородком, нос — прямой, чувствен­ный рот. Одежда гвидионца состояла из зеленой туники до колен, белого плаща и кожаных сандалий. Голову его украшала золототка­ная повязка, на груди висел медальон, с одной стороны золотой, с другой — черный. Хотя на лбу у Дауида была татуировка в виде трилистника, он от этого все же не казался дикарем.

Его язык ненамного отличался от англика; лохланцы в свое время овладели им без труда. Несомненно, здесь, как и в других местах, печатные книги и звукозаписи не дали языку сильно изме­ниться. Однако, если в устах гвидионцев он походил на ворчанье, лай и даже хрюканье, подумал Тольтека, гвидионцы произносят его звуки мелодично, так что они кажутся похожими на соловьиную трель. Никогда в жизни ему не приходилось слышать такую певу­чую речь.

— Да, понимаю, — сказал между тем Дауид. — Кажется, я уло­вил вашу мысль. Да, ко мне часто обращаются за советом, даже при решении вопросов всемирного значения. Это предмет моей гордо­сти и одновременно смирения.

— Отлично. Что ж, господин советник, я...

— Но советник — это не... род занятий. Как я уже говорил, по роду занятий я врач.

— Минуточку, пожалуйста. Значит, вас формально никто не назначал и не избирал в руководители, советники, надзиратели?

— Нет. Да и к чему это? Репутация любого человека, будь она хорошая или дурная, постепенно становится известной повсюду. В конце концов доходит до того, что за его советом и мнением приезжают с другого конца света. Не забывайте, друг издалека, — тонко добавил Дауид, — население нашей планеты насчитывает каких-нибудь десять миллионов, мы располагаем как радио, так и самолетами и много путешествуем, посещая различные острова планеты.

— Но кто же управляет общественными делами?

— Ах вот вы о чем! Некоторые общины назначают ежегодного короля, или выбирают президентов, которые ведут их собрания, или для оперативного управления назначают инженера. Все зави­сит от местных традиций. Здесь, в Звездаре у нас нет таких обычаев. Разве что каждое зимнее солнцестояние мы коронуем Танцора, чтобы он благословил наступивший год.

— Я не это имею в виду, господин врач. Предположим... ну, к примеру, какой-то проект, например строительство новой до­роги, или политическое решение — скажем, налаживать ли регу­лярные отношения с другими планетами... предположим, эта неопределенная группа мудрецов, о которых вы говорите, груп­па, объединенная лишь тем, что у всех ее членов хорошая репу­тация — предположим, они так или иначе решат подобный во­прос. А что будет дальше?

— Дальше их решение обычно воплощается в жизнь. Само собой разумеется, всех людей до единого ставят в известность о при­нятом решении заблаговременно. Если вопрос, который решается, важен, то он длительное время обсуждается в обществе. Но естест­венно, люди придают больше веса мнению тех, кто известен своей мудростью, нежели словам тех, кто глуп или невежествен.

— И все соглашаются с принятым решением?

— А почему бы и нет? Вопрос уже разобран по косточкам, и наиболее логичное решение найдено. Да, разумеется, всех убедить или удовлетворить невозможно никогда. Однако, поскольку они люди, то есть разумные существа, и находятся в явном меньшинст­ве, они подчиняются воле большинства.

— А как... э-э... финансируются подобные мероприятия?

— Это зависит от конкретного случая. Проект сугубо местного значения — например, постройка новой дороги — осуществляется непосредственно силами самой общины, и при этом каждую ночь устраиваются пиршества и увеселения. Для более крупных и специ­ализированных проектов могут потребоваться деньги, сбор кото­рых осуществляется в соответствии с местными обычаями. На­пример, мы, звездарцы, пускаем Танцора по улицам с мешком, и каждый жертвует ему столько, сколько считает разумным.

Тольтека решил на время прекратить расспросы: он и так про­двинулся дальше, чем антропологи первой экспедиции. Впрочем, возможно, он был внутренне готов услышать подобные ответы и сразу же принять их на веру, вместо того чтобы неделями докапы­ваться до тайны, которой на самом деле не существует. Если эко­номическая структура общества проста (а автоматизация произ­водства упрощает ее до предела, при том, разумеется, условии, что материальные потребности людей остаются скромными), а само общество однородно, его члены в своей массе обладают интеллек­том выше среднего и агрессивностью ниже среднего уровня, то почему бы и не возникнуть идеальному анархическому государ­ству?

Кроме того, нужно помнить, что в данном случае анархия не означает аморфности. В целом гвидионская культура являлась од­ной из наиболее сложных и запутанных, из всех, которые когда- либо создавало человечество в процессе своей эволюции. А это, в свою очередь, тоже странно, поскольку в ходе научно-технического прогресса традиции обычно отмирают, отношения между людьми упрощаются. И все же...

— Какое, по вашему мнению, воздействие окажут контакты с

другими планетами на ваш народ? — осторожно спросил Тольте­ка. — С такими планетами, где многое происходит совершенно по- другому, чем у вас? .

— Не знаю, — задумчиво ответил Дауид. — Для решения этого вопроса нам требуется больше исходных данных и время для их всестороннего обсуждения, а без этого предугадать возможные по­следствия не стоит и пытаться. Но я тоже иногда задумываюсь, не будет ли для вас более целесообразным постепенное внедрение в новую культуру, а не резкий переход к совершенно иному образу жизни.

— Для нас?!

— Не забывайте, мы прожили здесь долгое время. Мы лучше вас знаем ипостаси гвидионского Бога. Если бы мы, скажем, отважи­лись посетить вашу родину, мы бы вели себя крайне осмотритель­но; поэтому я со своей стороны советую вам приобщаться к нашему миру со всей возможной осторожностью.