Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4
Шрифт:
— Наверное, нет. — Хью уже слышал все это несколько дней назад и почти в тех же самых выражениях от Мемтока, с той лишь разницей, что Понс, похоже, искренне заботился о благополучии слуг, а Главный Управляющий открыто презирал их даже, пожалуй, еще больше, чем втайне презирал Избранных. — Нет, большинство из них не могло бы позаботиться о себе.
— Ага! Так ты согласен со мной?
— Нет.
Понс был ошеломлен.
— Хью, как же мы можем спорить, если ты сначала говоришь одно, а потом сам себе противоречишь?
— Я не противоречу себе. Я согласен, что вы прекрасно заботитесь о своих слугах. Но я не уверен, что предпочел
— Но почему,Хью? Назови мне настоящую причину, а не отделывайся философскими абстракциями. Если ты несчастлив, то я хочу знать почему. Чтобы я мог исправить положение.
— Одну причину я могу назвать. Мне не дают жить с моей женой и детьми.
— Что?
— С Барбарой и близнецами.
— Ах, вот оно что! А разве это очень важно? Ведь у тебя есть согревательница постели. Так мне сказал Мемток, и я даже поздравил его с тем, как он ловко справился с необычной ситуацией. От этой старой лисы ничего не ускользает. Так что женщина у тебя есть, причем гораздо более искушенная в постельных делах, чем обычная прислуга. А что касается близнецов, то ты всегда можешь повидаться с ними. Только прикажи — и тебе их принесут. Когда угодно. Но кто же согласится жить с детьми? Или с женой? Я, например, со своей женой и детьми не живу, клянусь. Правда, иногда вижусь с ними, когда это необходимо. Но разве у нормального мужчины может возникнуть желание делить с ними кров?
— Еще какое!
— Ну, знаешь… Дядя! Я хочу, чтобы ты был по-настоящему счастлив. Это можно устроить.
— Можно?
— Конечно. Если бы ты не стал поднимать столько шума из-за оскопления, то уже давным-давно жил бы вместе с ними. Я до сих пор не понимаю, почему ты отказался. Так ты согласен на встречу с ветеринаром?
— Э… нет.
— Тогда есть другая возможность. Я прикажу стерилизовать женщину.
— Нет!
Понс вздохнул.
— Тебе трудно угодить. Но будь же рассудителен, Хью. Не могу же я игнорировать научную теорию размножения только ради того, чтобы сделать приятное одному из слуг? Да ты знаешь, сколько слуг в нашей семье? Здесь и во Дворце? Думаю, около тысячи восьмисот. А знаешь, что произойдет, если дать им возможность беспрепятственно размножаться? Через десять лет число их удвоится. А потом они начнут голодать! Естественно, я не в силах содержать такую армию слуг. Да и ни один Избранный не смог бы справиться с ними, если бы они стали размножаться стихийно. Так что же лучше? Контролировать рождаемость? Или пусть голодают? — Их Милость со вздохом добавил: — Жаль, что ты не на голову ниже. Возможно, тогда мы что-нибудь придумали бы. Ты когда-нибудь был в помещениях жеребцов?
— Да, однажды мы с Мемтоком были там.
— Ты заметил там дверь? Тебе пришлось наклониться, а Мемток прошел не сгибаясь — ведь он тоже когда-то был жеребцом. В любом из бараков для жеребцов по всему миру двери одинаковой высоты. И ни одному слуге, если он выше ростом, не стать никогда жеребцом. Этот закон очень мудр, Хью. Не я устанавливал его. Он был введен давным-давно Их Превосходительством, который правил в те времена. Если бы им позволили рождаться всякими, то процветал бы беспорядок, а это плохо как для слуги, так и для хозяина. Нет, Хью, все имеет свои причины. Так что не проси невозможного. — Он поднялся с дивана, на котором они с Хью разговаривали,
— Да.
— Тогда подсаживайся. Посмотрим, сумеешь ли ты обыграть меня. И давай не будем дуться. А то мужчины обычно расстраиваются, когда им не удается добиться желаемого.
Хью печально раздумывал о том, что Понс ни в коем случае не желает ему зла. Просто он является представителем правящего класса, и этим все сказано. Власти предержащие не любят, когда ставят под сомнение их благие намерения.
Они сыграли партию. Хью проиграл, потому что мысли его витали далеко. Начали вторую, и тут Их Милость заметил:
— Надо бы приказать, чтобы расписали еще одну колоду. А то эта уже поистерлась.
Хью поинтересовался:
— А разве нельзя отпечатать ее, как свиток?
— Интересная мысль. Мне подобное никогда не приходило в голову. — Понс потер пальцами одну из карт XX века. — Эта, во всяком случае, не очень-то похожа на напечатанную. А что, их в самом деле печатали?
— Конечно. Тысячами. Даже, можно сказать, миллионами, учитывая то, что продавались они в огромных количествах.
— Вот как? Никогда бы не подумал, что бридж, для которого необходим острый ум, мог привлечь много людей.
Хью внезапно положил карты.
— Понс! Вы хотели сделать деньги.
— Да. Хотел.
— Так вот они — у вас в руках. Джо! Давай-ка обсудим это. Сколько колод продавалось в Соединенных Штатах ежегодно?
— Ну, я точно не знаю, Хью. Наверное, миллионы.
— Я тоже так думаю. С прибылью около девяноста процентов. Хм… Понс, а ведь бридж и солитер — не единственные карточные игры. Возможности тут неограниченные. Есть такие же простые игры, как солитер, но в них могут играть два, три и большее количество игроков. Есть игры простые, есть сложные, есть даже разновидность бриджа — «двойной», как его называют, — более сложная, чем контракт. Понс, почти каждая семья в наше время имела одну, две, а то и дюжину колод. В редком доме не держали карт. Можно подсчитать, сколько примерно колод продавалось. Вероятно, только в Соединенных Штатах в ходу их было около ста миллионов. А перед вами — девственный рынок. Все, что потребуется, — это заинтересовать людей.
— Понс, Хью прав, — подтвердил Джо. — Возможности неограниченные.
Понс поджал губы.
— Если продавать их по бычку за колоду, ну, скажем…
— Слишком дорого, — возразил Джо. — Ты убьешь рынок еще до начала дела.
Хью встрепенулся.
— Джо, помнишь, есть какая-то формула для установления цены, дающей максимальную прибыль?
— Она срабатывала только при полной монополии.
— Да? А как здесь насчет этого? Партнеры, авторское право и все такое прочее? В тех свитках, что я читал, об этом ничего не было сказано.
— Хью, Избранные не имеют такой системы, — ответил Джо. — Она им не нужна. Все прекрасно разработано, динамика в экономике незначительная.
— Это плохо, — сказал Хью. — Не пройдет и двух недель, как рынок переполнится подделками.
Понс встал.
— Что за белиберда! Говорите на Языке. — Беседа между Джо и Хью незаметно для них перешла на английский язык, поскольку в Языке отсутствовали соответствующие понятия.
— Прошу прощения, Понс, — извинился Джо и вкратце объяснил ему, что подразумевается под патентом, авторским правом и монополией.