Миры Роберта Шекли. Книга 4
Шрифт:
– Совсем никуда? Как интересно!
– удивился Лумис.
– Почему бы нам не прогуляться? Вы бы рассказали мне обо всем поподробнее. Между прочим, в этом заведении можно выпить хоть что-нибудь?
– Вы должны извинить меня, - сказала девушка.
– Сейчас моим пустячкам пора в постельку. И она исчезла.
– Очаровательна!
– промурлыкал Лумис и последовал бы за ней, если бы в этот момент Кромптон не вернул себе тело.
– Может, займемся делом?
– ледяным тоном сказал он. И обратился к врачам:
– Насколько я могу
– М-да, здесь нужны некоторые пояснения, - сказал доктор с раздвоенной бородой, приподняв маску, чтобы почесаться, и приоткрыв при этом свою заячью губу.
– Но я так понял, что вам запрещено что-либо объяснять мне, - сказал Кромптон.
– Вы неправильно поняли. Нам можно объяснять все что угодно, только правду нельзя говорить.
– Но не подумайте, что это упрощает вашу задачу, - сказал, входя в зал, хирург-ординатор с небольшой доской для записей в руках.
– Даже в нашем вранье есть для вас ценные крупицы.
– Иногда ложь и правда - одно и то же, - сказал бородатый доктор.
– В любом случае, они - часть нашей интуиции.
Кромптон посмотрел на человека, распростертого на столе. Он никогда раньше не видел его. В голове продолжалась сумятица. Сначала его беспокоило левое колено, а теперь он не мог вспомнить что-то очень простое, но забавное, и это раздражало его. Он слышал, как шептались между собой Лумис и Стэк. Это взбесило его: как они смеют шуметь у него в голове именно тогда, когда он должен оперировать! Он посмотрел на скальпель, зажатый в руке. Им снова овладела нерешительность. Он постарался вспомнить, где и когда он посещал медицинский колледж. Тут же перед его глазами возникло шоссе в Нью-Джерси рядом с заливом Чиску-эйк. Ну и штучки вытворял с ним его мозг!
Он уставился на кусочек блестящей кожи между бровей пациента. Рассеянно поднял скальпель и глубоко рассек лоб.
Тут же в подвале раздался вой трансформатора символов, и скальпель в его руке превратился в розу на длинном стебле.
Кромптон ненадолго потерял сознание. Когда он пришел в себя, пациент, врачи, операционная - все исчезло.
Он стоял в английском парке на высокой скале, а над ним раскинулось бескрайнее синее небо, подернутое легкими облаками.
Глава 8
Когда-то раньше это, видимо, был прекрасный парк с правильными аллеями и симметричными дорожками. Но сейчас все в нем заросло, и он представлял собой печальную картину. Красная вербена пока чувствовала себя превосходно, и зубчатые листья каланхоэ имели вполне процветающий вид; но все вокруг покрыли цветущие одуванчики, а рядом с бельведером пристроился толстобрюхий кактус. Всюду на земле валялись консервные банки, газеты, собачьи испражнения и другие следы пребывания туристов.
Кромптон обнаружил, что в одной руке он держит грабли, а в другой - совок. И он знал, что от него требуется. Мурлыча себе под нос, он собирал в аккуратные кучи мусор, подбирал всякую вонючую дрянь и успел даже подрезать несколько кустов роз. Ему приятно было это занятие.
Но тут он заметил, что следом за ним распространяется зловоние, упадок и гибель. Куда бы он ни ступил, на этом месте появлялись участки гниющей земли.
Небо вдруг потемнело, по парку пронесся вихрь, тяжелые, черные тучи собрались над головой. Разразился сильный ливень, и парк мгновенно превратился в болото. И, будто этого было мало, всю окрестность потрясли оглушительные удары грома, а черно-синее небо располосовали зигзаги ослепительных молний.
Пропасть черных мух внезапно заполнила все пространство, за ними явились полчища перуанских долгоносиков и крохотных древоточцев. Затем пришел черед стервятников и игуан, и земля под ногами Кромптона задрожала, появились трещины, поднялась медленная зыбь.
Прямо перед ним разверзлась расщелина, в глубине которой Кромптон увидел серные всплески адского пламени.
– К чему все это, в самом-то деле?
– спросил Кромптон.
На мгновение наступила жуткая тишина. Потом с небес грянул глубокий голос, шедший, казалось, одновременно со всех сторон:
– Дэниэл Стэк! Пришел твой час расплаты!
– Но послушайте, - сказал Кромптон, - я не Стэк, я Кромптон!
– А где Стэк?
– громыхнул голос.
– Он тут, но лечат меня, а не его!
– Мне на это наплевать!
– отпарировал голос.
– Я получил приказ спросить по заслугам с Дэниэла Стэка. Может, ты будешь вместо него?
– Нет, нет!
– взмолился Кромптон.
– Мне хватает своих проблем. Одну минутку, он сейчас явится. Кромптон заглянул внутрь себя.
– Дэн!
– Оставь меня в покое, - сказал Стэк.
– Я занимаюсь самоанализом.
– Тут кое-кто хочет побеседовать с тобой.
– Пошли их подальше, - сказал Стэк.
– Пошли сам, - сказал Кромптон и погрузился в столь необходимый ему и недолгий сон.
Стэк нехотя принял на себя контроль над телом со всеми его сенсорными элементами.
– Ну что там еще?
– Дэниэл Стэк!
– снова воззвал голос с небес.
– Пришел твой час расплаты. Я говорю от лица людей, убитых тобой. Ты не забыл их, Дэн? Это Арджил, Лэниган, Лэндж, Тишлер и Уэй. Долго же они ждали этого момента, Дэн, и теперь...
– Как звали последнего?
– спросил Стэк.
– Чарльз Ксавьер Уэй.
– Я не убивал человека по имени Уэй, - заявил Стэк.
– Других убивал, а его - нет.
– Разве ты не мог забыть, а?
– Вы что, смеетесь? Совсем уж за придурка меня держите? Чтобы я да не помнил тех, кого убивал? Кто этот Уэй, и почему он хочет повесить на меня всех дохлых кошек?
На время все смолкло, слышно было только шипение дождя, падающего в огненную расщелину. Потом голос заявил:
– Делом мистера Уэя мы займемся позже. Но вот, Дэн Стэк, твои мертвецы идут сюда, чтобы поприветствовать тебя.