Миры Роджера Желязны. Том 10
Шрифт:
Приготовления были закончены, дистанция отмерена. Мы заняли свои места на противоположных концах поляны. Солнце поднималось слева от меня.
— Вы готовы, джентльмены? — спросил Дос Сантос.
Последовало «да» и «готов».
— Я делаю последнюю попытку отговорить вас от развития подобного хода событий. Не желаете ли вы изменить свое решение?
«Нет» и «нет».
— У каждого из вас по десять камней одинакового размера и веса. Право первого броска дается, естественно, тому, кто принял вызов: Хасану.
Оба мы кивнули.
— Тогда приступайте.
Он отошел назад, и теперь нас разделяло только пятьдесят метров пространства. Мы оба встали боком, чтобы представлять собой наименее уязвимую цель. Хасан выбрал первый камень для пращи.
Я видел, как он стремительно раскрутил ее за собой и неожиданно выбросил вперед руку.
За спиной у меня грохотнуло.
Только и всего.
Он промахнулся.
Я положил камень в свою пращу, отвел назад и раскрутил. Засвистел рассекаемый воздух.
Затем всей силой правой своей руки я метнул снаряд. Он оцарапал левое его плечо, едва коснувшись. Практически зацепил только одежду.
Прежде чем упасть, камень за спиной Хасана срикошетил от дерева в дерево. А затем стало тихо. Птицы прекратили свой утренний концерт.
— Джентльмены, — сказал Дос Сантос, — каждый из вас использовал по одному шансу для решения вашего конфликта. Можно сказать, что вы не уронили своей чести перед лицом друг друга, дали выход своему гневу и теперь удовлетворены. Не хотите ли вы прекратить дуэль?
— Нет, — сказал я.
Хасан потер плечо и покачал головой.
Он положил второй камень в пращу, быстро раскрутил его и мощно метнул в меня.
Прямо между бедром и грудной клеткой — вот куда он попал.
Я упал, и в глазах у меня потемнело.
Через мгновение все снова прояснилось, но меня скорчило, и тысяча зубов терзала мой бок, не давая встать.
Ко мне уже бежали, все сразу, но Фил махал им, чтобы они вернулись.
Хасан не сходил со своего места. Приблизился Дос Сантос.
— Ну как? — тихо спросил Фил. — Ты можешь подняться?
— Угу. Мне нужна минута, чтобы отдышаться и преодолеть боль, и я встану.
— Как обстоят дела? — спросил Дос Сантос. Фил объяснил.
Я прижал руку к боку и медленно поднялся.
Парочка дюймов ниже или выше, и была бы сломана какая-нибудь из костей. А так просто будто огнем обожгло.
Я потер бок, сделал несколько круговых движений правой рукой, чтобы проверить работу мышц с этой стороны тела. Все о'кей.
Затем я поднял пращу и положил в нее камень.
На сей раз попаду. Я это чувствовал. Камень описал в воздухе круг, второй, третий и вылетел.
Хасан упал навзничь, хватаясь за левое бедро.
Дос Сантос пошел к нему. Они поговорили.
Халат, что был на Хасане, смягчил удар, частично погасив его силу. Нога не была сломана. Как только Хасан сможет встать, он продолжит дуэль.
Минут пять он массировал ногу, а затем поднялся. За это время острое жжение в моем боку превратилось в тупую пульсирующую боль.
Хасан выбрал третий камень. Он укладывал его медленно и тщательно. Он готовил мне ответ.
Затем он стал раскручивать пращу…
У меня же в этот миг возникло чувство — и оно крепло, — что мне следует отклониться чуть вправо. Так я и сделал.
Он повертел и бросил.
Камень содрал грибок с моей щеки и разорвал мне левое ухо. Щека моя стала вдруг мокрой.
Эллен коротко вскрикнула. Еще бы чуть правее, и я бы ее уже не услышал.
Теперь была моя очередь.
В камне этом, гладком и сером, казалось, притаилась сама смерть. Он словно говорил: «А вот и я».
Это было одно из тех маленьких, данных мне про запас предощущений, к которым я испытывал большой пиетет.
Я стер кровь со щеки. Уложил в пращу камень.
Когда я поднял руку, ею правила смерть. Хасан тоже это почувствовал, потому что он вздрогнул. Это было видно и отсюда.
— Оставаться на местах, бросайте оружие! — раздался голос.
Сказано было по-гречески, но, за исключением Фила, Хасана и меня, никто этого наверняка не понял. Разве что Дос Сантос или Красный Парик. До сих пор не знаю.
Однако все мы поняли, что такое автомат в руках у этого человека, а также мечи, дубинки и ножи у примерно трех дюжин людей, или полулюдей, стоявших за ним. Куреты.
Куреты — это плохо. Они никогда не упустят своей доли свежатинки. Обычно печеной. Но бывает, что и жареной. Или вареной, или сырой…
Огнестрельное оружие, кажется, было только у говорившего. А у меня над плечом крутилась добрая порция смерти. Так что я решил сделать ему подарок.
Я отправил порцию смерти по этому адресу, и ему разнесло голову.
— Бейте их! — крикнул я, что мы и начали делать.
Джордж и Диана первыми открыли огонь. Затем Фил подхватил ручной пулемет. Дос Сантос бежал к своему рюкзаку. Эллен тоже не отставала.
Хасан не нуждался в моем приказе убивать. Единственным нашим с ним оружием были пращи. От куретов нас отделяло меньше наших пятидесяти метров, и они были все в куче. Еще до того как они бросились к нам, Хасан метко посланными камнями уложил двоих. А я еще одного.
Затем они были уже на середине поляны, крича на бегу и спотыкаясь о своих убитых и раненых.