Миры Роджера Желязны. Том 12
Шрифт:
21 марта, 21.53 по тихоокеанскому времени.
Оптические и звуковые эффекты нейронной системы фирмы «Виртуальность» и впрямь поражали воображение. Всякий раз, когда напротив мистера Харольда Сэмпсона появлялся новый жетон, выставленный Уинстоном Цян-Филипсом, раздавался звук, похожий на звон настоящей монеты. Им даже удавалось сделать так, что на жетонах переливались блики от флюоресцентных полосок над головами торгующихся, а электронный молоток падал отчетливо и гулко.
Иногда на секунду, а иногда на целый день Уинстон забывал о
Цян-Филипс предложил на торги пакет акций газовых трубопроводов, которые он приберегал в течение прошедших одиннадцати дней. Серебряные монеты, разбросанные по столу, были на самом деле электронными показателями долларовых сумм, официально зарегистрированных им на Гонконгской бирже.
— Пятнадцать, — произнес Уинстон, регистрируя цену за акцию.
Пим!
Сэмпсон мрачно уставился на монеты.
— Шестнадцать!
Пим!
Харольд Сэмпсон сделал непроницаемое лицо, о котором американцы говорят «лицо джокера», однако бесстрастный электрод, закрепленный за его ухом, выдавал информацию о его невротических реакциях прямо в нейронную сеть. Цян-Филипсу порой казалось, что чудеса современной техники и впрямь создали эффект присутствия за одним столом двух людей, разделенных тысячами миль.
— Семнадцать, — Уинстон небрежно бросил на стол новую монету.
Сэмпсон только кивнул. На бровях стали медленно появляться капельки пота. Цян-Филипс подумал, что тот может торговаться до двадцати одного. А может и выйти из игры.
— Восемнадцать.
Пим!
Теперь это было на целых пять долларов за штуку больше, чем вчера заплатил Уинстон. Теперь спрос на акции трубопроводов «Акура» вырос на сорок процентов от предварительной оценки. На своих пятидесяти двух тысячах акций Сэмпсон может заработать ни много ни мало двести шестьдесят тысяч долларов. Конечно, это не состояние, но и не пустая трата времени, учитывая то, что на сделку ушло всего шесть минут от напряженного утра.
Однако сегодня Цян-Филипсу необходимо было купить много акций самых различных компаний, имеющих отношение к производству газа. Если Сэмпсон и не выжмет его досуха, то потом другие попытаются исправить упущение. Пожалуй, пора заканчивать. И все-таки…
— Девятнадцать.
Пим!
Над левым глазом Сэмпсона появилась большая капля пота, готовая в любую секунду сорваться вниз. Интересно, побежит ли она к носу или покатится по щеке к кадыку, беззаботно подумал Уинстон, но тут же сосредоточился и стал следить за дисплеем.
— Двад…
Раздался оглушительный треск. Лицо Харольда Сэмпсона распалось на куски. Вылетевшая откуда-то из глубины белая молния ударила Уинстона по лбу и повлекла влево, бросив его на электронное подобие стола. Разбросанные там и сям монеты испарились, точно в дурном сне. Со стола Уинстон соскользнул на пол и погрузился в темноту.
Последнее, что зафиксировало его меркнувшее сознание, была ужасная боль в голове.
Спираль
Виток
Спираль
Виток
Центр обработки данных, Гонконгская биржа,
9.54 тихоокеанского времени.
Сидя перед несколькими видеомониторами с подвешенным за ухом микрофоном, как того требовали строгие законы работы брокеров на бирже, контролер потока Этан Вонг мог наблюдать лишь поверхностные симптомы работы нейронно-узловой системы.
Один экран информировал Вонга о том, что все зарегистрированные на бирже участники — а их было более двух тысяч — включились в сеть и занялись делом. Другой показывал, что текущая загруженность четырех телепортов системы, на каждый из которых приходилось двадцать внешних линий с пропускной способностью пятнадцать звонков на разных частотах и общей пропускной способностью более тысячи потенциальных абонентов, составляла девяносто два процента. По всей видимости, остальные участники торгов либо разговаривают друг с другом, либо готовятся снова выйти на связь. Так открывался день, и Этан занес информацию в компьютер.
Когда последовал удар, все четыре телепорта внезапно вышли из строя под действием статики или чего-то подобного. Это было наперекор всем правилам, поскольку существовали специальные буферы и фильтры, задерживающие сигналы и препятствующие чрезмерному накоплению энергии. Нечто потрясшее систему — а все указывало на то, что это был какой-то внешний источник, — смело защиту от статики подобно кочевникам, пробившимся через Китайскую стену. Во всей международной сети передачи данных не было ни одного устройства, способного генерировать подобный заряд. Но даже если удар пришел от нее, то должен был прозвенеть сигнал тревоги, сработать изолятор цепи, и система была бы защищена от сбоя.
Вонгу, бессильно наблюдавшему за меркнущими мониторами, оставалось предположить, что виной отказа телекоммуникаций явилось некое атмосферное явление. Ставшая повседневной практика использования ионных следов метеоров для передачи тысяч многослойных сигналов сделала электросвязь куда дешевле, чем во времена геосинхронизированных спутников или, того хуже, наземных оптоволоконных кабелей. Отныне стратосфера заняла достойное место в области человеческого общения и торговли. Возможно, отказ системы произошел от мощного столкновения метеоров где-нибудь над горизонтом Западной Канады. Образовался такой заряд кинетической или магнитной энергии, что фильтры приемных станций на Земле не смогли его удержать.