Миры Роджера Желязны. Том 12
Шрифт:
— Дай мне посмотреть…
— Нет, подожди, вот он снова.
Образы медленно выплывали на экран, как и подобает сложной компьютерной графике. Сначала показалось синее море, за ним зеленые просторы земли, следом города и наконец подход к аэропорту. Однако на сей раз равнины приобрели неясные, размытые очертания. Окрестности больших городов покрылись дымкой, а мелкие городишки то зажигались, то гасли, словно искусственному разуму было не под силу определить, где что находится, и он пробовал новые варианты быстрее, нежели глаз человека успевал моргнуть.
Эдуардо Томпсон тяжело вздохнул и попытался держать руки абсолютно прямо, пока приборы восстанавливали работоспособность.
— Наверняка что-то стряслось, — сообщил он второму пилоту.
— Сейчас я подключусь. — Эдуардо услышал знакомый щелчок соединения. — Да, вижу. Действительно странно.
Прошло еще около десяти секунд, и верхний дисплей, так и не настроившись на прежнее изображение, погас окончательно, а на сером экране зажглась красного цвета надпись:
ОТКАЗ НАВИГАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ.
ПЕРЕКЛЮЧАЮСЬ НА БОРТОВЫЕ ПРИБОРЫ.
— Что происходит? — спросила Алисон.
— Потеряв практически ориентацию в пространстве, навигационная система стремится выполнить задачу, используя то, что есть под рукой, — объяснил капитан. — Сначала она попытается получить показания резервного магнитного компаса.
На контрольных полях экранов вспыхнуло изображение шарика с иголкой, напоминающее чем-то нактоуз корабельного компаса. Таким виделся компьютеру электрокомпас, установленный в планере самолета и предположительно изолированный от возмущений электроники лайнера, его металлических компонентов и мощных магнитных полей ионизирующего конверта, возвращающего стратоплан в околоземные атмосферные слои. Считалось, что компас всегда исправен и является простым подспорьем к изощренной электронике самолета. Но сейчас шарик хаотично скакал по всему полю, а графическая игла сначала указывала на север, затем на юг, затем безостановочно на запад и на восток. Невероятно!
— Компас тоже не работает, — заметил Томпсон. — Только если не нарушилось геомагнитное поле Земли — тогда он, может быть, исправен, но это маловероятно.
Коснувшись незримой кнопки, летчик дал команду компьютеру не принимать во внимание показания компаса и продолжать внутренние вычисления.
ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ НА ИНЕРЦИАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ.
— Что это значит? — спросила Алисон. — Мне раньше не доводилось видеть такую надпись.
— Это означает, — со вздохом ответил ей Томпсон, — что компьютер отбросил рациональное мышление и занимается счислением пути. Как говорили раньше пилоты, ты можешь счислить путь до собственной могилы, и это в равной, если не в большой степени относится и к баллистическим стратопланам.
Томпсон знал: перейдя на расчет по инерциальным данным, для счисления дальнейшего курса корабля машина будет использовать последнее известное местоположение лайнера, последнюю скорость и курс, а также случайные ускорения, отмеченные бортовыми гироскопами.
— Но что могло случиться? — недоумевала напарница. — У нас же есть резервная система управления…
— Да, на Земле оборудование тщательно проверялось и испытывалось, чтобы избежать возможных неисправностей в воздухе. У нас нет иного выхода, кроме как доверять оборудованию, мы вынуждены делать это. — Отвечая на вопрос девушки, Томпсон продолжал держать руки в нейтральном положении, выдерживая четкую глиссаду. Не желая вмешиваться в работу систем, он терпеливо ждал, пока компьютер перебирал цифры на дисплее и пытался восстановить приемлемое изображение местности и аэропорта.
— Наша единственная надежда — высотомер. Слушай!
Радар по-прежнему продолжал попискивать, но числа на левых визуальных дисплеях плавно уменьшались. Томпсон счел нужным дать объяснения:
— Если искусственный интеллект компьютера не полностью вышел из строя, то, вероятней всего, он потерял связь с системой ориентации. Возможно, отказала антенна, а может быть, все дело в радиопомехах… Если так, то будем надеяться, что сбои отловятся сами собой.
— Никогда не слышала о существовании помех на данных частотах, — с сомнением заметила Алисон. — Это серьезное нарушение международных законов — намеренно вклиниться в работу в этом диапазоне.
— Ты, несомненно, права, так что скорее всего отказала антенна. В любом случае давай подождем и посмотрим, сумеет ли компьютер восстановить прежнее изображение.
Однако этого не произошло. Более того, на экранах загорелась надпись:
НЕДОСТАТОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
Дисплей полетных сигналов оставался пустым, напоминая перегоревшую фосфорную трубку, и лишь нижнее поле, где были представлены функциональные базы данных приборов управления, повиновалось пилотам.
— Что же делать? — тихо спросила Карлайл.
— Я не…
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Эдуардо Томпсон сделал то, чего еще никогда не пытался делать за всю свою летную жизнь. Капитан встал, отстегнул очки-экраны и посмотрел в ветровое стекло собственными глазами.
Перед ним расстилалось бледно-голубое небо. Нигде не было даже намека на море или землю. Безусловно, все дело в высоте полета, ведь при снижении с наклоном в тридцать градусов земля неслась бы ему навстречу.
Карлайл сдвинула голографические очки на лоб, выглянула в окно, затем взглянула на командира:
— Вы отдаете себе отчет, что это полное нарушение правил полета?
— Боюсь, у нас нет выбора. — Томпсон прикусил губу. — Если мы хотим увидеть что-либо, придется опустить нос самолета.
— Тогда мы наберем скорость. Да и двигатель работает сейчас всего на восемь процентов КПД, единственная приемлемая величина для аэродинамического баланса.
— Я включу воздушные тормоза.