Миры Роджера Желязны. Том 14. Рассказы
Шрифт:
Однако идея еще не научно-фантастический роман. Каким образом можно сделать это?
Я спросил себя, почему в его исчезновении не было ничего необычного? Предположим, что он действительно был прекрасным следопытом и охотником? Я задумался. Таким образом он логически становился охотником за экземплярами внеземной жизни. Это звучало правдоподобно, и я это принял. Проблема злобных внеземных существ могла быть оправданием того, что мой герой Навахо не удалился от дел и служить основой конфликта.
Мне также хотелось бы иметь что-нибудь, дающее представление о его прошлом и традициях Навахо, что-нибудь большее, чем его способности существования в дикой местности, что-нибудь, что могло бы рассказать о его внутренней жизни. Я взял из легенд Навахо «чинди», злого духа. Затем мне стало ясно, что этот злой дух может быть соотнесен с одним необычным созданием, которое он сам принес на Землю много лет назад.
Такова была идея в общих чертах. Хотя здесь нет всего сюжета целиком, это может показать, как рассказ обретает форму, начинаясь с простого наблюдения и приводя к созданию героев и ситуаций. Этот маленький сегмент истории мог возникнуть под действием «вдохновения»; большинство из того, что остается, может быть дополнено воображением.
Это требует некоторой сноровки. Я твердо уверен, что я мог бы написать один и тот же рассказ дюжиной различных способов: как комедию, как трагедию, как нечто среднее между ними; с точки зрения второстепенного персонажа, в первом лице, в третьем лице, в различном времени и так далее. Но я также уверен, что для настоящих фантастических романов существует лишь один предпочтительный способ воплощения. Я чувствую, что материал может диктовать форму. Точное следование этому представляет для меня наиболее трудную и стоящую часть процесса написания истории. Это находится вне всяких навыков, в области эстетики.
Итак, я должен определить, какой подход мог бы наилучшим образом соответствовать тому впечатлению, которого я хотел бы достигнуть. Это, конечно, требует прояснения моих собственных впечатлений.
Мой главный герой, Билли Зингер Черный Конь, хотя и родился в условиях, близких к первобытным, позднее получил высшее образование. Этого одного достаточно, чтобы создать внутри него некоторые конфликты. На его месте можно было бы отвергнуть свое прошлое или попытаться приспособиться к нему. Билл отверг совсем немного. Он был очень способным человеком, но он был побежден. Я решил дать ему возможность прийти к соглашению со всем в его жизни.
Я сказал, что это все задумывалось как роман о герое. Показ героя во всей сложности требовал какого-то действия. Его жизнь включала мифы, легенды, шаманство его народа и так как этот фон составляет неотъемлемый элемент этого героя, я попытался показать это, перемежая свое повествование пересказами различных отрывков мифов Навахо и других подходящих материалов легенд. Я решил передать некоторые из них как стихи, другие оставил в первозданном виде, третьи лишь отдаленно связаны с традицией. Это, как я надеялся, придаст книге особый интерес и поможет лучше обрисовать героя.
Возникла проблема, как ввести фон будущего, так как я уже достаточно обременил повествование вставками фолклорного материала. Мне нужно было найти способ отделить и сократить это вставки, поэтому я украл прием из трилогии Дос Пасоса. Я ввел раздел «Диск», аналогичные его «Новостям» и "Фотоснимку", — несколько страниц, разбросанных там и сям, составленные из ведущих направлений повествования, новостей, отрывков популярных песен, чтобы придать повествованию аромат времени.
Этот прием позволил ввести множество примет фона без замедления повествования и его необычный формат почти наверняка был достаточно интересен визуально для того, чтобы усилить любопытство читателей.
Развитие сюжета потребовало введения полудюжины второстепенных героев — и ни одного такого, которого я мог бы ввести без подробного описания. Остановки для того, чтобы сделать полнокровный портрет каждого из них — скажем, путем длинных описаний, могли оказаться смертельными для романа, однако они появлялись по мере требования повествования. Таким образом, я использовал случай и нарушил главное правило писания. Почти в каждой книге о писательском ремесле вы можете прочитать "Показывай. Не рассказывай." Это означает, что вы не просто рассказываете читателю, каков герой; вы показываете его, так как рассказ обычно производит отдаленное воздействие и усиливает впечатление затянутости.
Я решил, что я не только расскажу читателям, что собой представляет каждый герой, я попытаюсь сделать это в интересной читателю манере. Действительно, я сделал это.
Если вы собираетесь нарушить правило, извлекайте из этого пользу. Сделайте это большим. Эксплуатируйте это. Превратите это в достоинство.
Я назвал разделы по имени каждого героя, поставил после имени запятую и написал одно длинное, сложное, описательное предложение, помещая его различные пункты и придаточные предложения на отдельные строки таким образом, что создавалась видимость стиха. Что касается моего раздела «Диск», я хотел сделать его достаточно интересным зрительно, чтобы провести читателя через то, что действительно было видимостью.
Следующая проблема в книге возникла, когда множество телепатов использовали свои способности для формирования составного мозга. Были причины, по которым я должен был показать этот мозг в действии. "Поминки по Финнегану "послужили мне хорошей моделью для потока сознания, который я хотел использовать для этого. И «Joysprick» Энтони Берджеса, который я недавно прочитал, содержит раздел, который может быть взят в качестве примера для творчества в этой манере. Я последовал ему.
Затем, чтобы достичь правдоподобия, я путешествовал по Каньону Челли с путеводителем Навахо. Когда я писал кусок с действием, происходящим в Каньоне, передо мной была карта, мои фотографии и археологические описания маршрута, по которому следовал Билл. Я надеялся, что такое использование реалистических деталей может помочь достигнуть некоторого равновесия между импрессионизмом и тем основным способом изложения, который я использовал.
Таковы некоторые из проблем, с которыми я столкнулся при написании "Глаза Кота" и некоторые способы решения их. Вообще говоря, большинство из вопросов, которые я задавал себе и многие мысли, которые я обсуждал, возникали все время; только технические решения и конец истории на этот раз отличались. В этом отношении, я все еще занимаюсь самоплагиатом, используя свои ранние идеи. Ничего плохого в этом нет, если это приводит в конце-концов к росту мастерства.
Из всего того, что я сказал, может показаться, что роман был в высшей степени новаторский. Он не был таким. Основной темой был сдвиг во времени — соображения об изменении и приспособлении, росте. В то время как научная фантастика часто имеет дело с будущим и рядится в экзотические костюмы, ее действительная, глубинная сущность включает человеческую природу, которая остается одинаковой в течение уже длительного времени, и которая, я надеюсь, останется такой еще долгое время. Поэтому в известном смысле мы постоянно ищем новые способы для высказывания старых истин. Но человеческая природа — это неопределенность. Изменяется и адаптируется индивидуум, и это применимо как к писателю, так и к героям. И именно эти изменения — в самопознании, ощущении, чувствительности — лежат в основе наиболее сильных и жизнеспособных историй, какой бы способ их изложения ни был бы использован.