Миры Роджера Желязны. Том 29
Шрифт:
Мысль о том, что Джорду будет грозить опасность, а вовсе не собственная репутация среди подчиненных волновала ее, когда он настоял на своем и отправился вместе с ними. Только после того как она уступила просьбам поэта, Домино подумала о реакции своих людей. К счастью, большинство из них все еще пребывали в шоке от новости, что их полковник Блейд оказался женщиной — Домино. При таком положении дел они были склонны возражать не больше, чем если бы любой другой командир завел себе лагерную подружку. Осложнения могут возникнуть только в том случае, если она будет уделять Джорду больше внимания, чем следует.
Однако, оставляя спящего поэта его сновидениям, Домино задавала себе вопрос: как чувствовал бы себя Джорд, если бы знал, что солдаты в основном смотрят на него как на генеральскую шлюшку?
— Привет, Сет, — поздоровалась она с мальчиком, который возился у костра ниже по склону от ее палатки. — Все спокойно?
Сет откинул с глаз прядку соломенных волос жестом, отдаленно напоминающим салют, его внимание было полностью поглощено картофелинами, которые он выгребал из угольков костра. За год, прошедший с того дня, когда она нашла этого умиравшего от голода беспризорника в разрушенной войсками Каларана деревне, он поразительно вырос, но оставался худым, как девятилетний ребенок. Худой или нет, но он был предан ей безоговорочно, и поэтому из него вышел идеальный слуга, особенно в дни ее маскарада. В отличие от должным образом выученного ординарца, он никогда не настаивал на том, чтобы ее одевать и подавать оружие, и она подозревала, что если бы он даже узнал ее тайну, то унес бы это знание в могилу.
Конечно, теперь в этом не было необходимости, но Домино его оставила при себе. Сет был надежным, верным, добрым, послушным и еще многим сверх того. И кроме того, его терпел Злюка, что тоже немаловажно.
— Все спокойно, сэр, — ответил Сет, дуя на пальцы, чтобы остудить их. — Полковник Рейф передал, что мы можем сняться в течение часа.
Домино рассеянно кивнула головой:
— Отлично. Приготовь мое снаряжение, когда освободишься, Сет.
Взяв в одну руку картофелину, а в другую жестяную кружку с горячим крепким чаем, она пошла проверить своих солдат.
Рота была довольно немногочисленной, всего каких-то две дюжины солдат, несколько санитаров, посудомоек, конюхов, возниц фургонов, сорок лошадей, стая разномастных собак и Злюка. Всего около восьмидесяти душ, если у собак и лошадей есть души (а в этом она была уверена), и Злюка. Большая их часть сейчас пребывала в движении, крутилась почти праздничная карусель из черно-зеленых мундиров, темно-коричневых кожаных лат и время от времени поблескивающего металла — там, где полировали или точили мечи.
Беседы смолкали, когда она проходила мимо, все расступались перед ней, словно по волшебству, но Домино едва ли это замечала. Для нее так было всегда, с самого начала, сперва в тени ее блистательного отца, генерала Кермана Блейда, затем все больше и больше благодаря собственным заслугам. Она останавливалась у каждого костра, позволяла подлить себе в кружку чаю, принимала предложенную краюшку хлеба или ножку жареного кролика. Пока она добралась до конца лагеря, успела со всеми поздороваться и позавтракать.
— Ах ты, чертов урод, конская твоя задница, ублюдок морской ведьмы! — раздался знакомый вопль с той стороны, где паслись ротные кони.
— Прямо по расписанию, — фыркнул Рейф, рыжеволосый заместитель Домино.
Домино улыбнулась своему другу.
— Кажется, да.
Поджарый ветеран кавалерии, настолько обветренный, что даже веснушки на лице почти стерлись, Рейф мог бы претендовать на командование собственным подразделением. Собственно, он получил звание полковника и повышение, когда Домино стала генералом. Но когда до него донеслись слухи о том, что она уходит в поход, он испросил позволения ее сопровождать, не желая «трепать новое звание на каком-нибудь парадном плацу».
Принц Рэнго охотно согласился, а Домино обрадовалась компании такого опытного товарища. Из всех ее соратников он один принял перемену ее пола как нечто само собой разумеющееся, словно довесок к чудесам и странностям их победы над Калараном. Она могла доверить ему командование ротой, когда задание Рэнго потребует ее отсутствия.
Они вместе смеялись над отрывистыми проклятиями, которыми сыпал старший конюх, кузнец и ветеринар, Йор Чейз.
— Его ничто не научит, правда? — спросила Домино.
— В тот день когда Чейз признается, что существует конь, с которым он не может подружиться, реки потекут вспять, — согласился Рейф. — А тут еще Сет водит за собой Злюку, словно барашка на ленточке, — думаю, конь это делает специально, чтобы позлить Йора.
— Может быть. — Домино встала. — Пойду спасать Чейза от самого себя, и через полчаса выступаем.
Йор Чейз был крупным, плотным северянином, из того же народа, что и Джэнси Гейн. Как и его соотечественница, он был верным и надежным — и раз приняв решение, твердо шел к поставленной цели. Светловолосый богатырь давно уже хвалился, что нет такого коня, которого он не заставил бы полюбить себя, и выделялся из всех скорее этой похвальбой, а не более тривиальным подозрением в неумении ездить верхом. И к тому же его похвальба соответствовала действительности — до тех пор, пока у Домино не появился Злюка, и хотя Чейз настаивал, что Злюка — не конь, это не мешало ему придумывать разные хитрости, чтобы подружиться с ним.
Все они заканчивались одинаково: Чейз приземлялся на задницу в грязь, весь в синяках от ударов копыт. И все же, глядя поверх головы Чейза, сидящего в колоде с водой для лошадей, Домино думала о том, что может понять, почему конюх не оставляет попыток.
Хотя Злюка по размерам был не крупнее любого коня в роте, он излучал грацию, она струилась по нему, как вода по полированному граниту. Шкура жеребца имела бледно-зеленый цвет; его длинная грива и хвост были белыми, как морская пена. Уже одно это было достаточно поразительным, а он имел еще прозрачные зеленые копыта, похожие на тяжелое, толстое стекло, каким-то образом лишенное пузырьков. Его глаза горели тем же зеленым светом, без зрачков и радужки, хотя Домино замечала, что идущий изнутри свет разгорался сильнее, когда у коня портилось настроение и он делался злобным.
В данный момент они положительно метали искры, пока жеребец приплясывал вокруг Домино, а потом опустился на колени, словно верблюд, чтобы она могла сесть верхом. Она поняла намек, вскочила верхом без седла и вцепилась всеми пальцами в пенную гриву — даже ради нее Злюка не желал мириться с упряжью.
— Доброе утро, сэр, — произнес Чейз, неуклюже поднимаясь.
— Доброе утро, сержант, — отозвалась она, но все ее внимание было поглощено Злюкой, который затеял танец с собственной тенью. — Ночное Небо и Голубь готовы?