Миры Роджера Желязны. Том 2
Шрифт:
— Приехал.
— Нечего дурака валять, парень! Ты где это украл?
— Возьмете деньги или нет? — спросил Таннер.
— И не подумаю! — отрезал бармен.
— Тогда катитесь к черту, — бросил Таннер и пошел к двери.
Он услышал за спиной быстрые шаги и резко повернулся. Перед ним стоял человек, только что рассматривавший деньги, рука его была вытянута вперед.
Правой рукой Таннер придерживал куртку, перекинутую через плечо. Теперь он изо всех сил рванул ее вниз. Край куртки ударил мужчину по макушке, и тот упал. В комнате раздались крики. Несколько человек вскочили на ноги и бросились к нему. Таннер вытащил из-за пояса револьвер и криво улыбнулся.
— Тихо, ребята, — процедил он, и они остановились. — Вы, может, и не поверите, если я скажу вам, что в Бостоне мор, но это правда. А может, и поверите… Не знаю. И наверняка вы не поверите, если я скажу, что еду сюда через весь континент от самого Лос-Анджелеса и везу в машине сыворотку Хавкина. Но и это чистая правда. Отнесите мой доллар в бостонский банк, и там вам его обменяют. Теперь дальше… Мне пора двигать, и не вздумайте меня останавливать. Если вы сомневаетесь в моих словах, обратите внимание, на чем я уеду. Вот все, что я хотел вам сказать.
Таннер пятился до самой машины. Когда он завел двигатель и с ревом сорвался с места, на заднем экране появились высыпавшие из бара люди. Таннер засмеялся и посмотрел прямо в лицо мертвой луны.
Эвелин прислушалась. Показалось? Или это не просто бой колокола? Нет, вот опять — стук в дверь. Она подошла к двери и посмотрела сквозь маленькое окошко. Затем отомкнула дверь и широко распахнула ее.
— Фред!..
— Назад! — приказал он. — Быстро! Отойди к окну!
— Что случилось?
— Живее!
Она попятилась, прищурив глаза.
— Родители дома?
— Нет.
Он вошел и закрыл за собой дверь — парень восемнадцати лет с прямыми непослушными волосами. Учащенно дыша, он оглянулся.
— Что случилось, Фред?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он в свою очередь.
— Я — нормально.
— По-моему, я заразился. Раньше у меня был жар, а теперь знобит. Под мышками натирает, горло болит. Сколько бы я ни пил, все равно не могу напиться. Поэтому не подходи ко мне.
Эвелин поднесла ладони к лицу, глядя на него будто сквозь полупрозрачные ногти.
— После той ночи я… я тоже чувствую себя неважно.
— Да, я скорее всего убил тебя той ночью. Эвелин было семнадцать — рыжеватая девушка, которой больше всего нравился зеленый свет.
— Как… что нам делать?
— Ничего, — ответил Фред. — В больницу идти нельзя — нас уложат и будут наблюдать, как мы умираем.
— Нет! Может, скоро появится сыворотка…
— Ха! Я пришел проститься. Я люблю тебя. И не хотел заразить. Если бы мы не сделали этого… о, я не знаю! Прости, Эвви!
Она заплакала.
— Не уходи!
— Я должен. Может, ты всего-навсего простыла. Я надеюсь на это. Прими аспирин и ложись в постель.
Фред взялся за ручку двери.
— Не уходи, — повторила она.
— Я должен идти.
— В больницу?
— Ты смеешься? Они совершенно бессильны. Я просто ухожу…
— Что ты собираешься делать?
Он старался не смотреть в ее зелено-голубые глаза.
— Знаешь, я не хочу проходить через все мучения. Я видел людей, умирающих от чумы. Я не хочу ждать.
— Нет. Пожалуйста, нет!
— Ты не знаешь, что это такое, — сказал Фред.
— Может, привезут сыворотку. Нужно держаться до последнего.
— Не привезут. За городом творится такое…
— Я думаю, что тоже заразилась. Подойди ко мне. Теперь ничего не имеет значения.
Они сошлись в центре комнаты, и он обхватил ее за плечи.
— Не бойся, — сказала девушка. — Не бойся.
Он долго не отпускал ее, затем Эвелин взяла его за руку и сказала:
— Идем. Не бойся. Родители придут еще не скоро. Она увлекла его в свою спальню.
— Раздень меня, — попросила девушка. Фред повиновался. Они легли в постель. Несколько минут все заглушало его прерывистое дыхание. Затем он выдохнул в изнеможении, и Эвелин почувствовала, как ее наполнила теплая влага. Погладив его по плечам, она сказала:
— Это было здорово.
— Да. — Он приподнялся, чтобы встать, но локоть подвернулся. — О, Господи! Я так ослабел, совсем неожиданно…
Фред перевернулся на бок и сел, спустив ноги с постели. Его начал бить озноб. Накинув парню на плечи одеяло, Эвелин спросила:
— Хочешь пить?
— Да.
— Я принесу.
— Спасибо. — Одним залпом он выпил принесенную воду. Напившись, он почувствовал, как в голове застучали колокольчики. — Я люблю тебя. Прости…
— Не надо. Все было хорошо.
Фред беззвучно заплакал. Она этого даже не заметила, пока он не разрыдался. Лицо его было мокрым от слез.
— Не плачь, пожалуйста, — успокаивала она Фреда, вытирая ему слезы уголком простыни.
— Я не могу. Мы умрем.
— Мне страшно.
— И мне.
— И на что это будет похоже?
— Не знаю. Не думай об этом.
— Не могу.
— Мне надо лечь. Извини. У тебя еще есть одеяла?
— Сейчас принесу.
— …И еще стакан воды, пожалуйста.
— Хорошо.
Вернувшись, Эвелин накрыла его еще двумя шерстяными одеялами.