Миры Роджера Желязны. Том 5
Шрифт:
Зверь прыгнул, Валет взмахнул клинком и, описав им в воздухе полукруг, выставил его прямо перед собой, крепко уперев локти в камень.
Тварь не зарычала, не залаяла, не взвыла, она лишь жутко вскрикнула, напоровшись на острую сталь.
Напор был так силен, что из легких Валета со свистом вылетел весь воздух, а локти, прижатые к скале, оказались разбитыми в кровь. На мгновение он чуть было не потерял сознание, но вой и отвратительный смрад, исходивший от зверя, быстро помогли ему придти в себя.
Зверь повис на мече. Раза два он попытался укусить клинок, но потом дернулся в агонии и сдох.
Валет уперся ногой в труп и, сделав сильный рывок с поворотом клинка, вытащил меч из туши. Затем с мечом наготове встал лицом к подъезжающим всадникам.
Те сначала слегка придержали коней, потом натянули поводья и остановились в десятке шагов от Валета. Предводитель — низенький лысый человек с огромным брюхом — слез с коня и подошел ближе. Глядя на истекающую кровью тварь, он покачал головой.
— Не следовало тебе убивать Шандера. — Голос его был хрипл и груб. — Он пытался всего лишь обезоружить тебя, а вовсе не увечить.
Валет расхохотался. Предводитель поднял глаза, сверкнувшие желтым огнем, выдавшим скрытую мощь этого человека.
— Ты издеваешься надо мной, вор! — крикнул он. Валет кивнул.
— Если вы возьмете меня живым, то я, должно быть, вдосталь хлебну этого варева. Так что не вижу причин скрывать свои чувства к тебе, барон. А потешаюсь над тобой я потому, что ненавижу тебя. Неужели у Дрекхейма нет других занятий, кроме как травить несчастных, возвращающихся из Глайва?
Отступив назад, барон поднял руку. По этому сигналу остальные тоже спешились. Ухмыляясь, барон обнажил меч, оперся на него и сказал:
— А знаешь, ты ведь пробрался в мои владения, не испросив разрешения на это.
— Это единственный путь из Глайва назад, — ответил Валет, — и всякий, кто возвращается оттуда, неизбежно должен пересечь твои угодья.
— Верно, — согласился барон. — Те, кого я ловлю, должны заплатить дорожный сбор: пробыть несколько лет у меня в услужении.
Стража меж тем обходила Валета с флангов, образуя как бы полукружие стальной короны и замыкая его со всех сторон.
— Бросай оружие, выходец из Страны Теней, — приказал барон. — Если нам придется обезоруживать тебя силой, ты в суматохе почти наверняка пострадаешь. А я предпочитаю иметь слуг с более или менее полным комплектом рук и ног.
Когда барон кончил говорить, Валет презрительно сплюнул. Двое всадников барона случайно взглянули на небо и уже не смогли оторвать от него глаз. Заподозрив в этом попытку отвлечь его внимание от барона, Валет даже не глянул в ту сторону.
Но вот еще один конник задрал голову вверх; да и сам барон посмотрел туда же.
Очень высоко, на самой периферии своего поля зрения, Валет краешком глаза не то увидел, не то ощутил появление большого светящегося пятна. Тогда он быстро обернулся в ту сторону и увидел большой светящийся шар, который стремительно приближался, заметно вырастая в размерах и обретая все большую яркость.
Валет тут же отвел взгляд. Какова бы ни была природа этого явления, надо быть дураком, чтобы не воспользоваться преимуществами, которые оно открывало.
Валет прыгнул вперед и срубил голову тому любопытствующему олуху, который занимал крайнее место в полукружии справа от Валета.
Ему удалось развалить череп еще и стражнику, что стоял рядом с первым; хотя тот и сделал неудачную попытку парировать удар, промедление оказалось для него гибельным. Но тут уж барон и четверо воинов развернулись и насели на противника.
Валет отбил их удары и поскорее отступил назад, стремясь обойти каменный столб слева и продолжая удерживать врагов на почтительном расстоянии. Но они тоже не мешкали, и скоро Валет оказался зажатым в кольцо. Каждый парированный им удар наносился со столь близкого расстояния и был так силен, что ладонь, сжимавшая меч, сначала ощущала острую боль, а потом стала неметь, причем онемение вскоре распространилось на всю руку. С каждым ударом меч становился все тяжелее и тяжелее.
Нападавшие начали пробивать его оборону. На плечах, бицепсах и бедрах Валета появились многочисленные, пока еще мелкие, колотые и рубленые раны. Где-то в памяти вдруг мелькнуло яркое воспоминание о Клоаках; оно тут же исчезло. Ярость, с какой велась атака, говорила ему, что теперь враги уже не хотели взять его в плен, а жаждали отомстить за павших товарищей.
Поняв, что вскоре он будет изрублен в капусту, Валет вознамерился прихватить с собой в Глайв и барона Дрекхейма, ежели это окажется в человеческих силах. Не обращая внимания на клинки остальных, он решил броситься на барона, как только тот хоть немного приоткроется. Причем тянуть с этим было нельзя, ибо силы уходили с каждой минутой и с каждым ударом.
Но, будто предчувствуя его замысел, барон дрался крайне расчетливо, тщательно соблюдая все правила защиты и оставляя нападение на долю своих людей. Уже задыхаясь, Валет решил, что дальнейшее промедление смерти подобно.
И вдруг все сразу кончилось. По клинкам запрыгали голубые огни и оружие раскалилось так, что его уже нельзя было держать в руках. Стражники бросали мечи и вопили от боли, глаза их слезились от ослепительной вспышки белого света, которая появилась из ничего прямо над их головами. Сверху посыпался ливень искр, а в воздухе густо запахло горелой резиной.
— Барон, — раздался приторный, как мед, голос, — вы, во-первых, нарушили границу моих владений, а во-вторых, пытаетесь убить моего пленника. Как вы можете объяснить свои действия?
Ужас острыми когтями вцепился в кишки Валета и стал в клочья рвать его желудок, когда он услышал этот слишком знакомый голос.
Глава 4
Когда огненные точки запрыгали перед глазами, Валет оглянулся, ища, нет ли тени. Но свет исчез так же внезапно, как и появился, а наступившая тьма показалась еще более густой. Валет хотел было воспользоваться этим обстоятельством, чтоб разобраться с бароном и его людьми, но тут рука его коснулась камня, и он крадучись начал скользить вдоль его грани, надеясь скрыться из глаз преследователей.