Миры Роджера Желязны. Том 6
Шрифт:
По равнине катился робот. Он был на гусеничном ходу и снабжен четырьмя длинными гибкими щупальцами-экстензорами. Фотоэлектрические его фары светились, а катился он в направлении валуна, за которым я прятался, и явно по мою душу.
Я недолго думая пустился наутек.
С холма вниз. Снова в гору. Опять вниз. Луч поначалу не отставал, но, опустившись в ложбину, я надолго оказался в тени.
Меня шатало от слабости. Отдуваясь, я прижимал руку к правому боку. Обнадеживало то обстоятельство, что всю оставшуюся часть пути предстояло спускаться. Там, внизу, серебрился в лунном сиянии огромный корпус Нулевого крыла. Я видел одинокое желтое окно и (это мне уже казалось) на влажной тропе цепочку своих следов, ведущих к нему…
Посмотрел назад. Робот стрекотал покуда по ту сторону холма. Туман, а также испарения, поднимающиеся от земли, фосфоресцировали. Влажная поверхность валунов блестела как черное стекло.
Поначалу я наивно полагал, что избавиться от моего механического преследователя не составит труда. Квадратный, однако, двигался с завидной скоростью. Все ближе слышался размеренный скрежет гусениц по кремнистому щебню. От этих скребущих, царапающих звуков мне становилось уже по-настоящему жутко, но благодаря им я мог хотя бы определить, на каком расстоянии от меня находится робот.
А еще я неожиданно осознал, что этот луч, сколь ни был мучителен для глаз его блеск, странным образом притягивает меня. Я постепенно догадывался, что со мной случилось, догадывался, почему решающая схватка не могла состояться ни в каком другом месте, кроме как на этой равнине. Ведь мой враг стремился к развалинам крепости. А теперь это стремление перешло ко мне. Но что же оно означало? Этого я еще не знал, хотя чувствовал, что в желании туда добраться не содержалось ничего опасного для моей жизни… для жизни последнего из всех нас. Неспроста ведь и луч возникал именно там, среди развалин. Ну конечно, он указывал мне направление! Это был зов, сигнал, обращенный ко мне. Именно ко мне и ни к кому другому. Правда, тот «я», который сейчас стремился к развалинам, уже не был тем «я», кому этот сигнал предназначался.
Ошеломленный этим открытием, я порывался бежать прочь. В то же самое время меня тянуло в сторону крепости. Я чувствовал, что не устою перед искушением.
И не устоял. Отбросил колебания и повернул к развалинам. На мое решение повлияло отчасти и то обстоятельство, что робот был уже очень близко.
Стальное чудище, несомненно, кто-то наводил на меня. Я не знал кто и поэтому почел за лучшее обратиться в бегство.
Но и скрежет сделался громче. Это означало, что робот увеличил скорость.
С беспокойством поглядывая через плечо, я перепрыгивал через трещины, взбирался на груды щебня, лез по камням, спрыгивал. Искал место, где еще не рассеялся туман и куда не мог проникнуть таинственный луч, до сих пор вызывавший во мне противоречивые чувства.
Впрочем, рассчитывать на то, что мне повезет, приходилось все меньше, потому что рельеф местности снова выровнялся и луч вот-вот должен был меня обнаружить. Пока что световое пятно мелькало где-то далеко впереди.
Несколько раз я спотыкался и падал. С трудом поднимался, проклиная себя за медлительность и отсутствие привычки смотреть под ноги. Между тем робот явно меня догонял. Правда, нельзя было сказать, чтобы он всегда безошибочно определял направление, в котором я двигался. Нет, квадратный то и дело вилял, тормозил, крутился на месте, даже пятился. Воспользовавшись очередным моментом его замешательства, я решил вернуться к тем валунам, среди которых недавно укрывался. По моим предположениям, там ему было не пройти.
Но робот каким-то немыслимым образом на этот раз угадал мое намерение и покатился наперерез. Я начал серьезно сомневаться в своей способности от него оторваться.
Черт побери, что же мне делать?
— Да выруба ты его, дурачина!
Ого! Я даже вздрогнул от неожиданности — голос прозвучал из какой-то вовсе неведомой области моего подсознания.
— Как?
— «Как!», «Как!» Поверни голову вправо. Стоп! Видишь вон ту скалу? Полезай на нее.
— Но меня же будет отовсюду видно!
— Делай, что тебе говорят. Так и задумано.
Ну что же, мне оставалось лишь слепо повиноваться. Значит, у него имелся какой-то план. У меня-то не было никакого. В конце концов, кому доверять, как не собственным предкам? Подбегая к скале, я уже понимал его замысел. В данных обстоятельствах действительно ничего лучше не придумаешь.
Скрежет за спиной становился все громче. Я обернулся — робот был от меня в совсем уже опасной близости.
Опрометью кинулся к указанной предком скале, а когда подбежал к ней, у меня даже дух захватило — такую крутизну предстояло мне одолеть. Но делать было нечего — не оглядываясь, полез вверх.
— Да, бывает, что и страх окрыляет, — философски комментировал предок мои действия.
— Что верно, то верно, — пробормотал я, а потом слышал уже только шум крови в ушах да металлическое лязганье снизу.
«Неужели квадратный полезет за мной на скалу? Вряд ли. Я и за себя-то не поручусь, что у меня это получится. Скорее всего он попытается взять меня измором. Встанет под скалой и будет ждать, пока я не свалюсь».
Склон становился с каждым ярдом круче, и мне все чаще приходилось искать опору для рук и ног. Силы были на исходе, бок снова разболелся. Уже у самой вершины мне стало совсем худо, голова кружилась, я мог запросто сверзиться.
Хрипло дыша, перевалился наконец на широкую, с изрядным уклоном, площадку и тут же лишился чувств. Но пребывал без сознания недолго.
Скрежет гусениц заставил меня приподняться. Чтобы это сделать, мне потребовались немалые усилия. Руки и ноги были как будто налиты свинцом, голова раскалывалась. Обрывки воспоминаний, подобно фрагментам некоего полузабытого сна, соединялись друг с другом в смутной последовательности и вновь распадались вперемешку, прежде чем я успевал сообразить, что каждый из них означает.
На локтях я подполз к краю площадки, заглянул вниз и с ужасом убедился, что робот поставил-таки перед собой задачу взобраться на скалу. Самым поразительным было то, что ему это удавалось. Он вскарабкался уже на высоту пятнадцати футов, но в этом месте скала становилась почти отвесной, и гусеницы ожесточенно скребли камень, выискивая уступы, выступы, выемки. Он продвигался вверх очень медленно, то наступал, то отступал, но его экстензоры настойчиво ощупывали поверхность перед собой, не пропуская ни трещинки, ни даже самой незначительной выпуклости.