Миры Роджера Желязны. Том 8
Шрифт:
Наконец Спаер остановился, поднял сухую суковатую палку с торчащими во все стороны мелкими веточками. Он ласково погладил ее и начал что-то нежно нашептывать, указывая палкой во все четыре стороны света. Потом замер и долго смотрел на нее, медленно поглаживая рукой. Тем временем утро занялось сильнее, на улице заметно посветлело. Когда он встал на колени возле вертикально стоящей палки, тень от нее задвигалась, приобретая очертания маленького животного. Спаер стал распевать какое-то заклинание.
— Иохиппус, Мезохиппус, Протохиппус, Хиппарион… — так начинался замысловатый речитатив.
Пыль и песок, поднятые с земли, закружились в стремительном вихре вокруг крохотной фигурки. Смерч полностью поглотил ее очертания. Кружение продолжалось с бешеной скоростью, теперь вихрь превратился в гигантскую воронку. Скрежет песка и камней стал оглушительным, превратился в могучий рев. Воронка, подобно бездне, вовлекала в себя все живое и неживое — кусты, гравий, камни, валуны, траву и лишайник.
Спаер отшатнулся от грохочущего вихря, поднял руки и начал серию одному ему понятных пассов. Длинный протяжный крик вырвался из центра воронки и на секунду заглушил ураганный рев.
Прогрохотав напоследок, вихрь улегся. Стала оседать пыль и вздыбленная земля. Сквозь оседающую пыль выступила большая, о четырех конечностях фигура, застывшая с высоко поднятой темной головой.
Маг подошел ближе и ласково потрепал по длинной шее животное, абсолютно незнакомое обитателям этого мира. Оно тихо заржало в ответ, а мгновение спустя успокоилось и замерло. Спаер вскочил в седло и натянул поводья. Они стояли в центре кратера, которого не было, пока маг не начал творить заклинания. Он ласково заговорил с песочного цвета животным, нежно поглаживая того по шее и почесывая за ушами. Затем легонько потянул за поводья уздечки.
Животное начало выбираться из ямы, осторожно карабкаясь по склону. Спаер заулыбался, затем довольно рассмеялся. На востоке появились первые розовые зарницы, верхушки облаков окрасились нежным румянцем. Маг поддал коленками под бока, пришпорил чудо-животное и рванул повод.
— Гей! Прах, гей! — закричал он. — Вперед!
И его неутомимый скакун вихрем помчался по равнине.
Глава 13
Они добрались лишь к вечеру. Маусглов и Лунная Птица кружили над разрушенной вершиной горы Анвил. Внимательно вглядываясь в руины, Маусглов, проведший здесь столько времени, с трудом узнавал знакомые очертания. Они видели лишь один громадный кратер, безмолвный и зловещий. Рядом находилось какое-то почти разрушенное огромное здание.
— Это где-то здесь, — сказал он, — вот то место, куда Поль бросил посох.
— Да, это оно, — подтвердил Лунная Птица.
— Говорят, что глаз дракона видит дальше и глубже человеческого глаза.
— Все верно.
— А вдруг какие-нибудь механизмы до сих пор работают?
— Я не вижу ни малейшего движения.
— Тогда давай спускаться.
— В кратер?
— Да. Вон площадка около конуса. Я залезу и все обследую.
— Внутри все спокойно. Я не чувствую особенного тепла.
— Ты видишь до самого центра, до недр?
— Во время парения я могу скользить и прослеживать тепловые потоки. Да, я могу видеть недра.
— Тогда давай спускаться, если ты уверен, что это не опасно.
Лунная Птица начал спускаться, двигаясь по спирали вниз, вдоль обожженных, тлеющих краев кратера. Приблизившись к нужному месту, дракон стал замедлять вращение, сложил крылья, поджал конечности и начал медленно падать. В момент посадки он чуть распустил крылья, подобно парашюту, и мягко коснулся земли.
Сжав зубы и сощурившись, Маусглов с тяжелым чувством оглядывал серые неровные стены. Его подбрасывало и раскачивало из стороны в сторону, когда они передвигались по изуродованной поверхности. Схватившись за Лунную Птицу, он наклонился над впадиной, затем выпрямился и прижался к вонючему крупу. Кругом царило гробовое молчание, тени безмолвно скользнули по склонам.
Лунная Птица огляделся по сторонам, затем посмотрел вверх, потом вниз.
— Я немного просчитался, — заметил дракон.
— Что ты имеешь в виду?
— Размеры этого места. Здесь нет достаточного пространства, чтобы взлететь.
— Что же нам делать?
— Просто выкарабкиваться, когда подойдет время.
Маусглов тихо выругался.
— Есть и другая, более светлая, сторона дела.
— Любопытно.
— Посох определенно находится здесь, — огромная голова повернулась, указывая направление. — Там.
— Откуда ты знаешь?
— Драконы могут чувствовать присутствие магии, магических предметов. Я знаю, что он находится под землей. Примерно в этом месте.
— Покажи мне.
Лунная Птица заскользил по руинам и развалинам. Наконец остановился, вытянул левую лапу и огромным черным когтем нацарапал на земле букву «X».
— Копай здесь.
Маусглов развернул заранее взятые инструменты, выбрал кирку и принялся за работу. Расширяя углубление во всех направлениях от отметины, он старался до пота, кашляя и чихая от вздымаемой пыли. Он снял плащ, затем и прилипшую рубашку, чтобы не стесняла движения. Спустя какое-то время застыл как изваяние и тупо уставился на серую груду земли. Его тело облепил слой пепельной пыли. Плечи ныли, ладони покрылись пузырями и отказывались держать кирку.
— А твое драконье чувство, — спросил он наконец, — не может подсказать, как глубоко захоронен посох?
— На глубине примерно трех твоих ростов.
Кратер отозвался гулким эхом, когда Маусглов отшвырнул кирку.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Я не думал, что это столь важно. — Дракон помолчал. — А что, важно?
— Да я же никогда так глубоко не докопаюсь!
Маусглов уселся на груду гальки и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. Губы трескались от пепла. На зубах скрипела зола. В носу стоял вкус и запах золы.