Миры Роджера Желязны.Том 18
Шрифт:
Чуть позже паломники встретились с монахиней, которая должна была их сопровождать, но присоединилась только сейчас. Она подъехала на кобыле, позади слуга на муле вез ее сокола. Карета остановилась, пассажиры быстро посовещались и подвинулись, освобождая место.
Мать Иоанна была аббатисой Урсулинского монастыря под Гравелином, в Англии. Пассажиры тут же узнали, что ее фамилия Мортимер и что она состоит в близком родстве со шропширскими Мортимерами. У нее было скуластое, загорелое лицо, она повсюду таскала с собой сокола, на каждой остановке сдергивала с птицы клобучок и отправляла за дичью. Когда сокол возвращался с растерзанной полевкой, настоятельница хлопала в ладоши и приговаривала: «Отлично, мистрисс Свифтли» — так звали птицу.
Пронзительное сюсюканье доводило Квентина до исступления; всякий раз, как монахиня заводила беседу с соколом, мальчик крепился, чтобы не прыснуть со смеху. Наконец пассажиры уговорили аббатису, чтоб сокол ехал на карете вместе со слугой. Мать Иоанна приуныла, но тут же заметила замершего на опушке оленя. Она предложила остановиться для импровизированной охоты, однако у паломников не было собак, кроме чьего-то мопса, а тот явно не одолел бы и крысы.
Общество узнало, что мать Иоанна не просто Мортимер, но и старшая сестра той самой Констанции, что составила блестящую партию с маркизом Сен-Бо. Она сама, не желая связывать себя узами брака (или, как потом шепнула Квентину Киска, не найдя при всех своих поместьях и титулах никого, кто б на нее польстился), убедила отца поставить ее во главе монастыря. Она объявила, что очень довольна своей обителью под Гравелином, охотничьи угодья там выше всяких похвал, к тому ж и соседний лес в полном ее распоряжении. Сестры все сплошь из хороших фамилий, так что приятное общество за столом обеспечено.
И так прошел день.
Глава 2
Сэр Оливер откинулся в седле и огляделся. Они все еще ехали по открытой местности. На много миль влево тянулись приятные пологие холмы, справа журчал быстрый поток. Впереди уже различались купы могучих деревьев, предвестники начинающегося леса.
Но сэр Оливер видел и нечто другое: примерно в миле впереди путешественников с холмов на дорогу спускалось маленькое красное пятнышко.
Мать Иоанна подъехала к сэру Оливеру на отлично вышколенной гнедой.
— В чем дело? — спросила игуменья. — Почему мы остановились?
Сэр Оливер отвечал:
— Хочу предварительно взглянуть на местность.
— И какого лешего вы собираетесь там увидеть? — поинтересовалась Иоанна.
— Я высматриваю разбойников, которыми, по слухам, кишит эта страна, — сообщил Оливер.
— Нас охраняют, — указала мать Иоанна. — Четверо арбалетчиков, что даром едят наш хлеб.
— Я не вполне им доверяю, — возразил Оливер. — Такие людишки обыкновенно разбегаются при первых признаках опасности. Я предпочел бы знать об угрозе загодя.
— Это смешно, — сказала Иоанна. — Тысяча разбойников будет прятаться в лесу в нескольких футах от нас, и мы их не увидим, пока они сами того не захотят.
— Я все равно должен оглядеться, — упорствовал Оливер. — Там впереди кто-то есть.
Иоанна сощурилась. Она была близорука и не сразу угадала в красном пятнышке человека.
— Откуда он взялся? — пробормотала игуменья как бы про себя.
— Не знаю, — сказал Оливер. — Но он направляется в нашу сторону, так что скоро все выяснится.
Они молча ждали, пока всадник подъедет. Позади растянулся караван: две кареты, четыре верховых лошади и двенадцать мулов. Всего богомольцев было тридцать человек. Часть присоединилась в Париже, где паломники останавливались запастись провизией. Там же, в Париже, они наняли четырех арбалетчиков, бывших солдат итальянской армии, во главе с сержантом по имени Патрис, который объявил, что он и его люди готовы за соответствующую плату охранять караван в небезопасном пути через южную Францию.
Настроение путников было отнюдь не безоблачное. В Париже они целый вечер проспорили, какой дорогой добираться до Венеции. Одни советовали избегать гор и двигаться самым легким путем через сердце Франции, но там снова бесчинствовали англичане. Даже английским подданным не следовало туда соваться.
Большинство высказывалось за западную дорогу, через Бургундию, затем по западному берегу Роны до темных лесов Лангедока, а через них в Руссильон. На том и порешили. До сих пор обходилось без происшествий, но путники оставались начеку, потому что от этой проклятой страны можно ждать худшего.
Одинокий всадник приближался резвой рысью. За спиной его реял багровый плащ с фиолетовой искрой, тело облекал алый камзол, ноги — мягкие кожаные сапожки, голову украшала зеленая фетровая шляпа с орлиным пером. Незнакомец подъехал ближе и остановился.
— День добрый! — вскричал Аззи и представился венецианцем Антонио Креспи. — Я — купец, путешествую по Европе, продаю нашу венецианскую парчу, особенно северным негоциантам. Разрешите показать образцы.
Ими Аззи разжился у настоящего венецианского купца, которого отправил домой пустым, но с мешочком червонного золота.
Сэр Оливер спросил, откуда сэр Антонио взялся — они не видели, чтоб он ехал по дороге. Аззи сказал, что срезал крюк в несколько миль.
— Я постоянно езжу между Венецией и Парижем, уж мне ли не знать короткий и безопасный путь! — Демон улыбнулся самой своей обворожительной улыбкой. — Сэр, если это не слишком большая дерзость с моей стороны, я просил бы разрешения присоединиться к честной компании. Одинокий путник в таких краях поминутно рискует жизнью. Я вам пригожусь — если потребуется, вместе с другими обнажу меч, к тому же покажу, как благополучно миновать самые опасные места, а они еще впереди. Еда у меня своя, так что я вас не обременю.
Оливер взглянул на игуменью:
— Что скажете, мать Иоанна?
Та придирчиво оглядела Аззи с головы до пят. Демон, которому такое было не впервой, беспечно откинулся назад и оперся рукой на лошадиный круп. Если богомольцы не возьмут его с собой, он придумает что-нибудь еще. В аду учат, как хитростью добиться своего.
— Я не возражаю, — молвила наконец Иоанна. Они подъехали к каретам, Оливер представил нового попутчика. Аззи, как знаток местности, поехал впереди, сэр Оливер пристроился рядом.
— Что там в непосредственной близости?
— Следующие миль пятьдесят — густой лес, — сказал Аззи. — Сегодня придется заночевать в чаще. В последние годы о разбойниках ничего не слышно, так что мы будем в безопасности. А к завтрашнему вечеру доберемся до корчмы. Первоклассное заведение, обслуживают монахи, кормят более чем сносно.
Иоанна и Оливер обрадовались. Приятно знать, что впереди тебя ждут теплая постель и доброе угощение. Они не жалели, что взяли Антонио с собой. Молодой рыжеволосый купец всю дорогу развлекал их историями про венецианскую жизнь и порядки при дворе дожа. Рассказы были частью странноваты, частью откровенно непристойны, но тем занятнее. Порой упоминались чудные проделки демонов и чертей, которые, по слухам, посещают Венецию чаще других мест.