Миры Роджера Желязны.Том 18
Шрифт:
— Как такое возможно: будущая история — и вдруг под угрозой? — удивился Аззи.
— Будущее следует рассматривать как то, что уже произошло и грозит повториться, стирая прошлое. Этого следует любой ценой избежать.
— Многое придется отыграть обратно, — сказала Ананке. — Но прежде всего отошли своих паломников по домам.
На это Аззи нечего было возразить. Однако на краю его сознания, за всепоглощающей тревогой, уже ворочалась дерзкая мысль. Ананке сказала, что он действует вопреки реальности, но что такое реальность, как не хрупкое соглашение между Добром и Злом? Если убедить Михаила изменить эту договоренность ко взаимной выгоде… Впрочем, прежде надо навестить паломников.
Часть десятая
Глава 1
Аззи покинул Дворец Правосудия, поджав хвост и подозрительно утирая уголки карих глаз. Он пытался свыкнуться с мыслью, что его пьеса, великая безнравственная пьеса, призванная изумить мир, не будет сыграна. Легенду, самую великую легенду о золотых подсвечниках, так и не удастся воплотить. Лично Ананке прямо и недвусмысленно повелела распустить актеров в разгар действия.
Должен быть какой-то обходной путь.
Аззи мрачно завернул на заправочную станцию у Дворца Правосудия, пополнил запас дорожных чар. Рядом оказался прилавок, где торговали готовой пищей для демонов. Аззи купил мешок копченых кошачьих голов в густом алом желе — будет что пожевать в дороге. Затем произнес заклинание и через мгновение уже мчался сквозь мглистые покровы, составляющие нездешний мир.
Он летел, хрустел кошачьими головами и напряженно думал. Однако все ухищрения трансцендентной казуистики были тщетны: Аззи не находил способа обойти приказ Ананке так, чтоб она не узнала и не обрушила на его голову всевозможные небесные кары. И боялся он не только Ананке. Избыток чудесных коней нарушил равновесие космоса. Если не отступиться, все может рухнуть, вся постановочная площадка, все мироздание сгорит белым пламенем самоотрицания. А следом, возможно, рассыплется и самый космос; как минимум откажутся работать законы разума.
Вскоре демон вновь оказался над Венецией. С воздуха город представлял собой плачевное зрелище. Море уже поглотило часть внешних островов. Ветра утихли, но вода все прибывала, на площади святого Марка ее отметка достигла четырех метров. Приливы и отливы разрушали кирпичную или каменную кладку, ветхие здания оседали.
Аззи опустился перед домом Аретино. Поэт в одной рубашке без камзола пытался огородить свое жилище мешками с песком. Аретино сам понимал всю бесполезность этой затеи. Он выпрямился и грустно проследовал за Аззи.
На втором этаже сыскалась сухая комната. Аззи начал без предисловий:
— Где паломники?
— В гостинице.
Предстояло изменить планы, собрать подсвечники и переслать их к Фатусу в лимб, потом развести паломников по домам. Однако Аззи не видел причины выкладывать все это Пьетро. Пусть узнает, что церемония отменяется, вместе со всеми.
— Надо эвакуировать паломников из Венеции, — сказал демон. — Город, судя по всему, обречен: монголы, наводнение. Из верных источников мне стало известно, что предстоит смена временной нити, на которой находится эта часть мировой истории.
— Смена? Какая смена?
— Мир прядет временную нить, от нее расходятся события. По тому, как дела идут сейчас, Венеция вроде бы должна погибнуть. Однако в планы Ананке такое не входит, поэтому теперешнюю венецианскую временную нить расщепят в точке, непосредственно предшествующей мигу, когда я затеял историю с подсвечниками. Новая нить и станет несущей. А ту, на которой мы сейчас, низвергнут в лимб.
— И что потом? — спросил Аретино.
— Лимбская версия Венеции просуществует не больше недели: от мгновения, когда я попросил тебя написать пьесу, до предсказанного на сегодняшнюю полночь мгновения, когда монголы возьмут город и море захлестнет здания. В каком-то смысле ее история продлится только неделю, но неделя эта, едва закончившись, начнется по новой, и так без конца. Жителям нашей Венеции предстоит прожить нескончаемую череду недель, в каждой из которых город обречен гибели и разрушению.
— А если мы заберем паломников из Венеции?
— Если это произойдет до полуночи, они смогут прожить свою жизнь, как если бы ничего не случилось. Просто вернутся во время перед самой нашей встречей.
— Будут ли они помнить свои приключения? Аззи покачал головой:
— Помнить будешь только ты, Пьетро. Я сделаю так, чтоб ты смог написать пьесу о нашем состязании.
— Понятно, — протянул Аретино. — Да, весьма неожиданный исход. Не знаю, как это понравится нашим актерам.
— Их мнения никто не спрашивает, — отрезал Аззи. — Или они подчиняются, или пусть пеняют на себя.
— Постараюсь им внятно объяснить.
— Уж пожалуйста, дражайший Пьетро. Встретимся в церкви.
— Куда вы?
— У меня есть одна идейка, — сказал Аззи, — которая еще может все спасти.
Глава 2
Аззи спешно перенесся в птоломеевскую систему с ее хрустальными сферами и закрепленными на орбитах звездами. Его всегда восхищало чинное шествие светил и устойчивость пластов бытия. Вот и Гостевые врата Рая. Только ими и разрешалось пользоваться посетителям — строгие кары предусматривались для всякого, будь то человек или демон, посягнувшего на любые из ангельских врат.
Гостевые врата были самыми настоящими воротами в мраморной арке, бронзовыми, ста футов высотой. Подходы к ним устилали мягкие перистые облачка, вокруг ангельские голоса распевали аллилуйю. Перед воротами за столом красного дерева сидел лысенький старичок с длинной седой бородой и в белой атласной хламиде. На груди его была приколота карточка:
«ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ СВЯТОЙ ЗАХАРИЯ».
Старичка Аззи не знал. Впрочем, обычно на проходную сажают малозначительных святых.
— Чем могу служить? — спросил Захария.
— Мне нужно повидать Михаила-архангела.
— Он заказал вам пропуск?
— Вряд ли. Он не знает о моем приходе.
— В таком случае, уважаемый, боюсь, что…
— Послушайте, — сказал Аззи. — Дело не терпит отлагательств. Просто сообщите ему о моем приходе. Вот увидите, он только спасибо скажет.
Ворча, святой Захария подошел к золотой переговорной трубке справа от бронзовых ворот. Произнес несколько слов, помычал, дожидаясь ответа. Потом трубка заговорила.