Мисс Билли
Шрифт:
Глава XVII
«Я собираюсь победить»
Почти все друзья Билли знали, что Бертрам Хеншоу влюбился в Билли Нильсон задолго до того, как это поняла сама Билли. Не то чтобы окружающие считали его чувство серьезным – про него до сих пор говорили «это же Бертрам». Но для самого молодого человека все было более чем серьезно!
Мир предстал перед ним совсем другим, чем был прежде. Раньше мир казался ему игрушкой, чем-то вроде блестящего мячика, который жонглер перебрасывает с руки на руку. А теперь мир превратился в такое место, в котором обитала Билли. Этой девушке было вполне
Бертрам понял, что любит ее, в День Благодарения. Он впервые узнал, что такое ревность. Колдервелла он страшно возненавидел и стыдился этого чувства. Он злился, корил себя в неблагоразумии и слабости, но никак не мог с собой справиться. Когда ему казалось, что он почти взял себя в руки, довольно было увидеть визитную карточку Колдервелла на серебряном подносе в маленькой гостиной Билли, и ревность набрасывалась на него с новой силой. Другие мужчины тоже тревожили Бертрама, и в первую очередь – его собственные братья. Но он уверял себя, что из-за Уильяма и Сирила не стоит беспокоиться. В конце концов старший брат – закоренелый холостяк, а средний – заядлый женоненавистник, ему интересна только музыка Билли. А вот Колдервелл был соперником серьезным.
Спустя несколько недель, проведенных в лихорадочной тревоге, Бертрам решил, что единственный способ успокоиться – это открыто признаться в своих чувствах Билли и предоставить решение ей. И тут остроумный Бертрам столкнулся с неожиданными трудностями. Он никак не мог подобрать подходящих слов. Он удивился и встревожился – никогда прежде такого с ним не было.
Он гулял с Билли, катался с ней в машине, разговаривал и никак не мог выбрать момента, чтобы заговорить. Как назло, девушка непринужденно щебетала, безмятежно шутила и улыбалась ему. Она вела себя безупречно – открыто, тепло и внимательно. Но через некоторое время Бертрам решил, что Билли чересчур дружелюбна. Он предпочел бы, чтобы она смущалась, робела и перестала относиться к нему по-братски.
Однажды январским днем, в ранних сумерках они расположились в гостиной вдвоем, и он решился объясниться.
– Билли, ради бога, не будьте такой дружелюбной! – воскликнул он почти резко.
Билли засмеялась, но через мгновение веселье на ее лице сменили стыд и тревога.
– Вы хотите сказать, что мы не друзья? – спросила она. – Вы боитесь, что я опять начну вас преследовать?
Она заговорила об этом впервые с того вечера, когда они вспоминали, как юная Билли спасала Бертрама от дурного влияния. Она подумала, что советы, которые она только что давала этому мужчине, действительно были «братскими», и щеки ее покраснели.
Бертрам немедленно поправился:
– Билли, в тот вечер единственный раз в моей жизни девушка сделала ради меня такую чудесную вещь. Я был тогда глупцом и не смог этого оценить.
– Тогда почему вы теперь возражаете против моего дружелюбия? – насмешливо спросила она, сразу успокоившись.
– Потому что я не хочу быть вам ни братом, ни другом, ни соседом! – твердо сказал Бертрам. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой! Билли, вы выйдете за меня замуж?
Билли весело захохотала над хорошей шуткой, но заметила боль в серых глазах шутника, и смех ее прервался.
– Простите меня, Бертрам. Я думала, вы не всерьез.
– Более чем всерьез.
Билли покачала головой.
– Но вы меня не любите, Бертрам. Я для вас всего лишь очередной «девичий лик», – возразила она, неосознанно повторяя слова Колдервелла.
– Нет, Билли, вы мой единственный «девичий лик», – с нежностью ответил он.
– Бертрам, у вас просто разыгралось воображение. Этого не может быть!
– В тот самый вечер, когда я увидел ваше целеустремленное, решительное лицо посреди разгоряченной ресторанной толпы, я полюбил вас. Вы знаете, что с того дня я больше не встречался с Сивером, Билли?
– Нет, но я очень рада!
– Вот видите, я любил вас уже тогда, хоть и неосознанно. И люблю сейчас.
– Пожалуйста, не говорите так. Это неправда. И я не смогу полюбить вас, как вы того ждете, Бертрам.
Молодой человек побледнел.
– Билли, у вас есть кто-то другой? Колдервелл?
Билли порозовела и нервно усмехнулась.
– Чепуха, Бертрам, нет никого, уверяю вас!
– Это скорее всего не Уильям. И не Сирил. Сирил ненавидит женщин.
Билли покраснела еще сильнее и вздернула подбородок. Снова коварная искра мелькнула в ее глазах и спряталась.
– Да, я знаю. Все говорят, что Сирил ненавидит женщин, – спокойно сказала она.
– Билли, я не сдамся, – тихо пообещал Бертрам. – Однажды вы полюбите меня.
– Нет-нет, я не смогу. Я не собираюсь выходить замуж, – запинаясь, ответила Билли. – Все силы я отдаю музыке. Вы знаете, сколько она для меня значит. Не думаю, что смогу полюбить какого-нибудь мужчину сильнее.
Бертрам вскинул голову. Потом медленно встал с низкого кресла. Он был высоким, красивым человеком, а теперь к его ловким движениям добавилась вкрадчивость хищника. В углах рта у него как будто залегли тени. Он с нарочитой угрозой склонился над девушкой, помедлил, заглянул ей прямо в глаза и сказал тихо и чересчур мягко:
– Значит, музыка. Бестелесная музыка, черные значки на белой бумаге – это мой единственный соперник? Предупреждаю вас, Билли. Я собираюсь ее победить!
С этими словами он ушел.
Билли не могла решить, развлекло ее или поразило предложение Бертрама. Но она была крайне раздосадована. Выйти за Бертрама замуж? Абсурд! Потом она подумала, что «это всего лишь Бертрам», и почти успокоилась.
Именно почти. Положа руку на сердце, ей всегда нравился Бертрам. С ним никогда не бывало скучно, как с другими. Он как будто невзначай, легко заботился о ней, приносил чай, подставлял удобную скамеечку для ног, когда она уставала. Но в том-то и дело, что ей не хотелось портить эту идеальную дружбу из-за его глупой сентиментальности. Чего доброго, он будет сердиться, или глупо себя вести, или вообще исчезнет, что будет совсем некстати. Он сказал, что собирается победить. Подумать только!
Да разве она может выйти замуж за Бертрама! Если она решит выйти замуж, то выберет мужчину, а не мальчика. Взрослого, серьезного мужчину, который разбирается в жизни и, конечно, любит музыку. Этот мужчина выберет ее одну из целого мира и покажет ей всю глубину и нежность своей любви. Впрочем, она все равно не собирается замуж, внезапно вспомнила Билли. И тут она расплакалась. Это все было так утомительно и так некстати!
Билли, сама не зная почему, страшилась следующей встречи с Бертрамом. Оказалось, что бояться ей нечего – он вскоре явился, уверенный в себе и спокойный, как обычно. Как будто и не случилось между ними того разговора в ранних январских сумерках. Девушка успокоилась. Если Бертрам ведет себя разумно, значит ей тоже нужно вести себя разумно. Нужно принять его манеру поведения и забыть об глупом предложении.