Мисс Билли
Шрифт:
– Боюсь, нам следовало бы начать прошлой осенью, – озабоченно сказал он однажды, – но мы многое можем сделать и теперь. Посадим несколько быстрорастущих цветов, только на этот сезон, пока не придет пора чего-нибудь долговременного.
Они работали вместе, изучали книги, чертили схемы, заказывали саженцы и семена, склонившись над яркими разноцветными каталогами. Потом настала пора заняться непосредственно работами в саду и, хотя большую часть тяжелой работы делал крепкий садовник, для ловких пальцев Билли и Бертрама все равно осталось достаточно дел. И если иногда, в процессе высевания семян и укоренения черенков, прикосновение
Билли немного тревожилась из-за того, что она проводила с Бертрамом так много времени. Она боялась повторения тех слов, которые услышала в январских сумерках. Билли говорила себе, что у нее нет никакого права мучить Бертрама, причинять ему боль, находясь рядом с ним, но в следующий миг она уже спрашивала себя: а мучает ли она его на самом деле? Тогда она смотрела на его сосредоточенное лицо, видела радостную улыбку и отвечала себе «нет». Через некоторое время ее страхи несколько ослабли.
В эти дни Билли всеми силами избегала общества Сирила. Она не забыла его обещания «узнать правду». Конечно, он хочет убедить ее в том, что она будет ему хорошей женой. О какой еще правде он говорил? Билли считала, что нужно удержать Сирила от этого разговора и со временем он передумает. Ради этого Билли полностью отказалась от музыки. Сборник песен был закончен и отправлен издателям, и у Сирила исчез удобный предлог для визитов. Да он и сам как будто старался пореже приходить. Ко всему прочему с наступлением весны Мэри вернулась к своим урокам музыки и не могла больше защищать хозяйку Гнезда от откровенных разговоров наедине. После ухода Мэри маленький домик словно опустел.
Если не считать работы в саду, Билли избегала Бертрама так же, как Сирила. Неудивительно, что из-за всего этого она потянулась к Уильяму. Он казался ей неопасным, по сравнению с братьями. Она радовалась его приходу, пела ему, играла ему. Они подолгу гуляли вдвоем и с удовольствием навещали маленькие ювелирные лавки, где он искал очередное украшение для своей коллекции. Уильям был в восторге. Он очень любил свою прежнюю воспитанницу и втайне досадовал из-за того, что его братья полностью захватили ее внимание. Он радовался тому, что теперь она ищет его дружбы, и с удовольствием проводил с ней все время, которое она могла ему уделить.
После короткого пребывания Билли под его крышей Уильям почувствовал себя еще более одиноким. Несколько коротких недель показали ему, каким должен быть настоящий дом. Он с горечью думал о белом фланелевом свертке и надеждах, которые когда-то связывал с новорожденным сыном. Если бы мальчик выжил тогда, грустно думал Уильям, в доме не поселилась бы эта жуткая тишина, и сердце бы у него не болело.
С возвращением Билли Уильям начал строить планы. Пусть по крови она не его ребенок, но она принадлежала ему по праву любви и заботы. В своих мечтах он видел Билли любящей и любимой дочерью, счастьем его жизни, солнцем преклонных лет. Уильям никому не говорил об этом, поэтому никто не догадывался, каким сильным было его разочарование из-за того, что Билли отказалась жить под его крышей. И никто не знал, что всю зиму, пока Билли жила в Гнезде, он провел в одиночестве и нестерпимой тоске. Как только Билли вновь потянулась к нему, он воспрял духом.
Но как ни велика была радость Уильяма, тревога его была еще сильнее. Он ничего не сказал Билли о своих новых надеждах, хотя время от времени пытался намекнуть, роняя слово-другое об одиночестве, которое воцарилось в доме на Бикон-стрит после ее отъезда. И еще одно обстоятельство заставляло Уильяма хранить молчание – он видел, что происходит между Билли и Бертрамом.
Он догадался, что Бертрам влюблен в Билли, и очень боялся, что Билли его не полюбит. Он боялся сказать лишнее слово, чтобы ничего не испортить. Брак между Билли и Бертрамом казался Уильяму идеальным решением проблемы, потому что после свадьбы Билли, разумеется, переедет в его дом и станет его «дочкой». Но дни шли, а Бертрам не приближался к своей цели. Уильям начал беспокоиться всерьез.
В начале июня Билли объявила, что этим летом никуда не уедет.
– А зачем? – сказала она. – У меня есть чудесный прохладный дом, воздух, солнечный свет и великолепный вид из окон. К тому же я намерена исполнить свой план. Я приглашу на лето нескольких бедных друзей, чтобы они разделили со мной уют моего дома.
– Билли, дорогая моя! – с неподдельным ужасом воскликнул Бертрам. – Вы же не собираетесь превратить свой милый маленький домик в дачу для бостонских беспризорников?
– Конечно нет, – улыбнулась девушка. – Мои гости слишком горды, чтобы принять помощь благотворителей, но они все равно нуждаются в свежем воздухе!
– А вы не находите, что домик у вас тесноват для этого? – заметил Бертрам.
– Вы правы. Поэтому я буду приглашать по два-три человека на неделю.
– И кто же ваши гости? – с интересом спросил Бертрам.
– В первую очередь, Мэри. Она останется на все лето и поможет мне развлекать гостей. Обязанности у нее будут не слишком обременительными, и она сможет развлекаться сама. На одну неделю я позову старую деву, которая держит пансион в Вест-Энде. Она много лет оставалась привязана к своему дому без выходных и отпусков. Я договорилась, что за пансионом присмотрит ее сестра.
Пока Бертрам осмысливал сказанное, Билли продолжила:
– Затем пара, которая живет в квартирке на четвертом этаже в Южном Бостоне. Они молоды и любят веселиться, но он очень мало зарабатывает, и они оба часто болеют. Отпуск им не по карману, так что я приглашу к себе жену, а муж будет приезжать к ней на ночь, после работы.
Планам Билли не было конца.
– Потом вдова с шестью детьми. Детям пойдет на пользу свежий воздух, а их матери целую неделю не придется готовить. Потом еще женщина, которая недавно потеряла ребенка и очень тоскует. Несколько детей, один калека, и еще один мальчик, который страдает от одиночества… Бертрам, вы не представляете, сколько на свете несчастных!
– И все они умещаются в вашем благородном сердце, – сказал Бертрам, с удовольствием глядя, как Билли зарделась и опустила глаза. – Вы на все лето останетесь в городе ради других?
– Здесь уютно и зелено, кроме того, я должна дождаться, когда вырастет все, что мы посадили.
Бертрам выглядел совершенно счастливым, уходя из Гнезда.
Пятнадцатого июня с Запада прибыла Кейт с мужем. Младший брат мистера Хартвелла заканчивал Гарвард. Кейт собиралась явиться к нему на выпускной, потому что здоровье его родителей не позволяло им совершить длительное путешествие.