Мисс Билли
Шрифт:
Глава XVIII
Уроки музыки
Хрупкая дева по имени Мэри Хоторн часто приходила к Билли поболтать и согреться в ее дружеском участии. Эта девушка происходила из хорошей, но обедневшей семьи. И отвечала Билли горячей привязанностью. В любую погоду Мэри давала уроки музыки, причем в разных концах Бостона. Для этого требовалась недюжинная выносливость. Как-то раз она поделилась своей семейной историей.
– Мама хотела, чтобы я училась музыке. А я с самого детства мечтала печь пудинги и лепить
Мэри замолчала, а потом продолжила:
– Сначала умер отец, а следом за ним мама. Денег не стало. Я начала искать заработок, и, естественно, стала давать уроки. Больше я ничего не умела делать. Но вы-то знаете, дорогая моя, что хорошая техника для музыканта – это не главное. Пусть я учитель неплохой, но в глубине души мечтаю совсем о другом: маленький дом; корзинка детских чулок для штопки; и чтобы в уютной кухне меня всегда дожидались мука, яйца и масло.
– Бедняжка! – воскликнула Билли. – Прошу вас, давайте приготовим одно из ваших желе. Я слышала, что у вас получаются невероятные желе, янтарные и рубиновые на просвет. Чем я еще могу помочь вам?
– О Билли, благодарю вас! Вы и так многое для меня делаете, – растроганно сказала Мэри. – Но пора отправляться к маленькой Дженни Ноулз, ей нужно выучить гамму соль-мажор.
Мэри устало потерла виски. Отдых у подруги окончился. Пришло время следовать повседневным маршрутом.
А Билли между тем упивалась любимым занятием музыкой. После объяснения с Бертрамом она сказала Мэри, что ни один мужчина не сумеет перетянуть на свою сторону весы, если на другую чашу положить музыку. Но подруга только недоверчиво и грустно покачала головой:
– А что, если мужчина и музыка окажутся на одной чаше весов? Что тогда, дорогая моя?
– Ваша грусть вполне объяснима, Мэри, – заметила Билли. – Только вы забываете, что штопать чулки и печь пироги – это ваша мечта, а не моя. И кстати, я решила помочь вам ее осуществить. Почему бы мне не превратиться в сваху и не найти для вас подходящего жениха? Это будет несложно: главное, чтобы он любил пудинги!
– Мисс Билли, не надо! – взмолилась Мэри. – Пожалуйста, забудьте все, что я сказала! Никому не говорите.
Она так испугалась, что озадачила Билли.
– Я же просто пошутила, – успокоила она подругу. – Но вообще-то, Мэри, вам и в самом деле нужно выйти замуж. Вокруг немало хороших мужчин, которым нужна такая жена, как вы.
Мэри покачала головой.
– Я выйду замуж только за того, кого полюблю… А он ищет умную и красивую жену. Себе под стать, – тихо добавила она.
Билли широко открыла глаза.
– Мэри, да вы, кажется, уже знакомы с этим мужчиной!
Маленькая учительница музыки опустила глаза.
– Конечно, знакома, – ответила она, – и не с одним. Впрочем, довольно обсуждать мои брачные перспективы. Давайте лучше обсудим ваши!
– Но у меня их нет, – возразила Билли, улыбаясь
– Билли, что ты такое говоришь! Разумеется, ты выйдешь замуж, когда придет время.
Внизу прозвенел колокольчик. Явилась Энн и сообщила хозяйке, что к ней с визитом пришел мистер Колдервелл. Мэри и тетя Ханна разом засмеялись, услышав это имя, и Билли на них сразу надулась.
– Это ничего не значит! – выкрикнула она, стараясь заглушить их смех и выбегая из комнаты.
Мистер Колдервелл предлагал Билли свою руку и сердце уже в десятый раз. Но в тот день он выбрал наихудшее время для объяснения. Билли, задетая за живое после разговора с Мэри и тетей Ханной, с таким яростным отпором отказала молодому человеку, что он ей поверил. Вскоре он покинул Бостон к несказанному удовольствию Бертрама.
– Мистер Колдервелл неизвестно когда вернется. Отправился в неизвестные земли, – серьезно говорил он. И добавлял про себя: – К черту на кулички. И лучше бы не возвращался.
Однажды холодным январским днем Сирил спешил в гости к Билли. На склоне холма ему повстречалась стройная молодая женщина. Она бессильно прислонилась спиной к фонарному столбу на краю тротуара. Он остановился и пригляделся к ней.
– Прошу прощения, мисс…
Под его взглядом бледное лицо девушки так мучительно покраснело, что он из жалости отвел глаза.
– Ведь вы мисс Хоторн? – спросил Сирил. – Мы встречались у мисс Нильсон. Вы больны? Я могу вам чем-то помочь?
– Благодарю вас, мистер Хеншоу. Я остановилась, чтобы передохнуть, – с усилием ответила она. – Помощь мне не нужна.
– Простите, мисс Хоторн, но я так не думаю. На улице холодно, вы продрогли и, кажется, больны. Позвольте я отведу вас к мисс Нильсон.
– Да нет, спасибо, мне нужно спешить на урок!
– Какие еще уроки в таком состоянии! Чепуха. Уроком меньше, уроком больше – все равно ваши подопечные будут играть из рук вон плохо. Я настаиваю: идемте к мисс Нильсон.
Сколько ни отпиралась Мэри, крепкая мужская рука уверенно подхватила ее под локоть. Сопротивляться было невозможно, да и сил у девушки осталось немного. Сирил заботливо повел ее вперед, и так они вдвоем подошли к Гнезду. При этом щеки Мэри алели, как розы, а глаза сияли, как звезды. Всего через минуту в доме изумленной мисс Билли побелевшая девушка рухнула в обморок прямо на руки Сирилу Хеншоу.
Мэри уложили в постель в маленькой комнатке по соседству с комнатой Билли, не обращая внимания на ее слабые протесты. На следующее утро бледная как мел девушка, слегка покачиваясь, села в постели и объявила, что она здорова и немедленно отправляется домой. Домом Мэри называла комнатку размером девять футов на шесть в одном из пансионов в Саус-Энде.
Билли очень осторожно уложила ее обратно и накрыла ее руку своей.
– Нет, дорогая. Пожалуйста, будьте умницей и послушайте меня. Вы у меня в гостях. Возможно, вы этого не знаете, потому что приглашение слегка запоздало. Но вы останетесь здесь на несколько недель.