Мисс Хрю
Шрифт:
Генерал Шизофр, довольно ухмыляясь, заявил корреспондентам:
– По имеющимся у полиции сведениям, мир находится накануне открытия, которое затмит по своей сенсационности всякие там спутники, лунники.
И вот в епископальной церкви объявлена была торжественная месса, на которой с проповедью "Секрет счастья даокринтов" должен был выступить сам преподобный Пшиш.
Представители других церквей сгорали от зависти.
– Мало ему в храмах телевизоров, джазов и танцующих кинозвезд! Теперь вот попугая говорящего на свет божий вытащил!
Гигантский
Сердце епископа радостно екало, подтверждая, что расчет его оказался правильным, и теперь доходы церкви резко увеличатся Он благодарно поглядывал на стоящую рядом с кафедрой специальную клетку с микрофоном для попугаихи Как всегда в таких случаях, прибыли важные гости: Лярд, Шизофр, Шкафт, Портфеллер, генералы и сенаторы, послы дружественных с Потогонией держав, банкиры и звезды Обливуда.
Преподобный Пшиш занял место на кафедре и дал знак вынести попугаиху. Араканга была в золотом наклювнике, вынуждавшем ее к непривычному молчанию - Истина не нуждается в многословии, - начал Пшиш свою проповедь.
– Вы пришли сюда, дети мои, чтобы узнать, почему были счастливы даокринты? Хорошо, я вам отвечу, и да будет моя история служить для вас примером и поучением.
Слушатели внимали, раскрыв глаза и уши. Шизофр ободряюще подмигнул Пшишу.
– Было время, дети мои, - продолжал епископ, - когда в Соединенных Штатах Даокринтии существовала своя двухпартийная система. У них была партия хо-го и партия го-хо. У них торжествовал принцип свободной конкуренции, а частная собственность была священна и незыблема. Но самое главное: все жители были счастливы и беззаботны, потому что они не забывали о господе боге. Храмы в Даокринтии поражали богатством и роскошью, а жизнь представляла собой полную чашу. Но, увлекшись политикой и профсоюзным движением, даокринты забыли о боге.
Всевышний отвернулся от нечестивцев. И извержение подводного вулкана Агахари, случившееся двести пятьдесят лет назад, уничтожило архипелаг даокринтов - он опустился на дно океана. Эта попугаиха принадлежала верховному правителю Даокринтии. Погибая, он выпустил ее из клетки, чтобы она сообщила миру о том печальном конце, который ждет вероотступников и нечестивцев. Но, повторяю еще раз, дети мои, пример даокринтов показывает, что Соединенные Штаты Потогонии идут единственно правильным путем. Главное - не забывать о боге, ежечасно возносить хвалу всевышнему и не соваться в грязные политические дела! Счастье в нас самих, в нашей вере в совершенство нашей системы! Итак, пусть говорит араканга и да прозреют неверующие!
Пшиш дрожащими перстами снял с попугаихи наклювник Араканга почистила перышки, состроила Лярду глазки и сказала что-то весьма невразумительное.
– Цитата из даокринтской конституции, - перевел Пшиш.
– Все люди равны от рождения, несмотря на цвет кожи, состояние и вероисповедание. Каждый гражданин Даокринтии имеет право быть президентом.
– Хиг-шор, ман зах!
–
– Го-хи!
И вдруг откуда-то сверху раздался смешливый хрипловатый голос - Хэлло, мистер епископ! Я знаю этот язык. Я могу поговорить с попугаем Поднялась невообразимая суета. Все вскочили с мест и уставились на говорившего.
А он, широкоплечий, дюжий парень, в залатанной морской робе, стоял на хорах и улыбался.
– Хинго - нани-гипхо! Тиги?
– крикнул моряк араканге.
– Хо-хо, го-хи, хо-хи!
– радостно ответила попугаиха и сделала сальто на микрофоне.
– Нуч-куч-руч?
– Руч-руч!
– откликнулась попугаиха - Как вы туда попали?
– проговорил наконец обретший дар речи Пшиш - Эй, кто его пропустил?
Повинуясь кивку Лярда, двое из его телохранителей с угрожающим видом направились к лестнице, ведущей на хоры.
– Не трогайте его!
– закричали в зале - Пусть говорит!
Телохранители угрюмо вернулись на свои места.
– Вы оттуда?
– спросил Пшиш мужчину в матросской робе - Из Даокринтии?
– Совсем недавно прибыл оттуда, - ответил мужчина.
– Гип-хо руг-вар!
Познакомился лично со всеми даокринтскими свободами и хлебнул безоблачного счастья! Хи-го!
– Го-го-хо!
– отозвалась араканга.
– Куч-руч!
– Где же находится эта обетованная страна?
– спросил Пшиш.
– Совсем рядом. Между 160-й улицей и Мрак-стрит. Только называется этот район не Даокринтия, а Нью-Торгская тюрьма. Вот на жаргоне заключенных этой тюрьмы и говорит ваша араканга. Так что насчет демократии и свобод, образа жизни и прочего вы всё точно подметили, ваше преподобие!
– Боже мой, - схватился за голову Лярд, - вот почему мне показался этот язык знакомым! Ну конечно...
– Что, что?
– заинтересованно наклонился к нему Шизофр.
– Нет, нет, ничего!
– пробурчал Лярд.
– Олух ваш Пшиш, вот что! Олух царя небесного!
Здание собора сотрясалось от хохота. Хохотали и на площадях возле репродукторов.
Хохотал весь город.
Смехом, как ветром, сдуло Пшиша с кафедры.
Араканга восторженно крутилась на микрофоне. Генералы и сенаторы, смущенно пряча ухмылки, рассаживались по автомобилям.
С той поры стоило появиться какой-нибудь дутой сенсации, как про нее говорили:
"Типичная араканга".
– Узнать бы, кто мне подложил эту свинью с попугаем!
– скрипел зубами преподобный Пшиш.
Мудрено ли, что Пшиш, как мы об этом упоминали в предыдущей главе, только и искал повода, чтобы реабилитировать себя в глазах верующих и оправдаться в глазах властителей Потогонии.
Глава XII. СНОВА "КОТ НА ОРБИТЕ".
Посещение мисс Хрю фабрик, боен, холодильников Беконсфилда было обставлено по-царски. Старые рабочие, которые помнили, как на консервных фабриках появлялся сам Беконсфилд, утверждали, что никогда не было такой помпы.
В цехах разостлали ковры, надушенные "Лесной травой" - любимыми духами мисс Хрю.