Миссионер поневоле
Шрифт:
Столь плачевная ситуация не могла не вызвать соответствующей реакции вышестоящих властей. В начале 1942 года, после вмешательства Совнаркома СССР, в структуре «Наркомморфлота» было создано специальное «Строительное управление на юге Каспия». Согласно новым срокам, дноуглубительные работы в Бендер-Шахе предполагалось закончить к 15 апреля. Месяцем позже здесь же планировалось реконструировать старые причалы, построить новый деревянный пирс, проложить подъездные и подкрановые железнодорожные пути. Ещё раньше в порядок приводилось пристанское и складское хозяйство. Следовало спешить, поскольку согласно телеграмме, отправленной 20 марта наркомом морского флота, судам «Каспфлота»,
Ну и, наконец, помимо головной боли, вызванной обеспечением бесперебойной доставки союзных грузов, немало крови послу Смирнову попортили и совершенно неожиданно возникшие, словно из ниоткуда, самочинные «друзья СССР». Ярчайшим их представителем являлся некий Али Агаев, «подвиги» которого, по размаху, вполне могли быть сопоставимы с достославными деяниями незабвенного «Великого комбинатора»! После ввода Красной армии на территорию Ирана, он, по личной инициативе, принялся устраивать «советскую власть» в селениях Карадага. Организовывал там исполкомы, издавал прокламации, подписанные не иначе, как «Представитель СССР» или «Представитель Сталина»! При этом, Агаев активно вербовал недовольных местными ханами крестьян в свой собственный «партизанский отряд».
Успеху его агитации способствовали и некоторые, довольно действенные, приемы. Так, в селении Сияруд, где находилась основная штаб-квартира «начальника», он устраивал перед простодушными дехканами следующие спектакли. На стол, накрытый скатертью, Агаев ставил неработающий телефонный аппарат, провода от которого подводил к висевшему на стене медицинскому стетоскопу, после чего объявлял, что сейчас будет беседовать прямо с Москвой. Весть о предстоящем сеансе, естественно, моментально облетала всю округу. Дождавшись, пока в комнате соберется побольше зрителей, Агаев снимал трубку и говорил туда хорошо поставленным голосом:
– Здравствуйте, товарищ Сталин! Это Агаев говорит. Да, да, представитель СССР по Ирану. Какие там новости с фронтов? Что? Красная армия уже подходит к Берлину? Примите мои поздравления! Весть действительно радостная. Прямо, от сердца отлегло! Надо и нам к активным действиям переходить. Вот людей побольше в отряд наберу, и Тебриз пойдем брать! Да, сил хватит. Нет, помощь не нужна. Что вы говорите? Сейчас, для тружеников Ирана московское радио передаст песню? Большое вам спасибо, товарищ Сталин!
Агаев клал трубку и незаметно, ногой, запускал спрятанный под столом патефон. Дехкане были в восторге! Слава о всемогущем «начальнике» привлекала в отряд всё больше и больше народа. Оружие, для своих бойцов, Агаев добывал либо путем добровольного сбора с населения, либо попросту конфискуя его у окрестных ханов. Для тех же, кто не поддавался на уговоры, существовала другая техническая «новинка», изобретенная неугомонным «Представителем СССР». Из обрывков электрических проводов, он смастерил угрожающего вида машину, опутав ими старый деревянный стул. Упорствующего хана подводили к нему и Агаев, с саркастической усмешкой, делал приглашающий жест:
– Давай, давай, присаживайся.
– Что это? – пугался разом побледневший хан. – Зачем?
– Током пытать тебя буду! Жиры вытапливать! Вон какие телеса на народных харчах отъел!
– Н-н-не надо! Я всё оружие отдам!
– То-то же!
От
А ведь существовала ещё и вполне реальная, глубоко законспирированная сеть немецких агентов, проникновение которых в Иран началось ещё до начала первой мировой войны. Вот как раз они, в отличие от опереточных «партизан» Али Агаева, могли доставить весьма серьезные неприятности. Типа, малых или больших диверсий. В том числе – и на дорогах. К счастью, почтовый грузовик, перевозивший пакет с документами, отправленный Витковским, добрался до побережья Каспийского моря без особенных приключений. А уже оттуда, собранные Николаем материалы и переправили в СССР.
глава 7.
С началом Великой Отечественной войны советская разведка вступила в полосу затяжного реформирования. Оно и понятно. Возникновение новых угроз требовало и появления совершенно новых структур, призванных на них реагировать. Так, уже в июне 1941 года в НКВД была создана специальная «Особая группа при наркоме внутренних дел». Возглавить её поручили старшему майору госбезопасности Судоплатову, ранее прекрасно зарекомендовавшего себя при выполнении ряда ответственных заданий. Основным направлением деятельности его «группы» считалось развертывание и проведение разведывательно-диверсионной работы в тылу врага. Начальники всех остальных служб и подразделений НКВД были обязаны оказывать подопечным Судоплатова полное содействие, как людьми, так и техникой и вооружением. Обладала «группа» и собственным войсковым соединением. Им стала прославленная, впоследствии, «Отдельная мотострелковая бригада особого назначения», более известная под своей аббревиатурой ОМСБОН.
Однако, в скором времени, из-за резко возросшего объема работы, «Особую группу» преобразовали сначала во 2-й отдел, а затем и в 4-е управление НКВД СССР, помимо выполнения прежних задач, занимавшееся ещё и проведением разведывательных мероприятий в оккупированных Германией и Японией странах. Начальником нового управления, по-прежнему, оставался Судоплатов, а одним из его заместителей стал майор госбезопасности (в структуре НКВД, звание, официально приравненное к армейскому званию полковника) Лев Лукич. По роду службы, он выполнял самые разнообразные функции. В том числе – курировал и ряд стран Юго-Восточной Азии, подвергшихся японской агрессии. Поэтому неудивительно, что документы, полученные Витковским от Пауля, в конечном итоге, легли на стол именно старого полковника (во избежание дальнейшей путаницы, будем и впредь его так титуловать).
– Лев Лукич, кажись, вы Нидерландской Индией занимаетесь?
– В некотором роде, да.
– Тогда, это для вас. Получено сегодня дипломатической почтой из Австралии. Судя по сопроводительной записке нашего человека, здесь может быть что-то секретное. Ну, судя по штампам и так далее.
– Любопытно. Что ж, оставьте. Будем разбираться.
Разумеется, нидерландского языка, в совершенстве, Лев Лукич тоже не знал. Так, мог прочесть несложный текст и не более того. Однако за годы службы, он обзавелся многочисленными добровольными помощниками. Вот и сейчас полковник снял телефонную трубку и позвонил одному знакомому профессору: