Миссия: без вариантов
Шрифт:
— Не возражай царю! Когда мужчины воюют, женщины не лезут им под руку, а держат тыл! Понятно?
— Это в Спарте!
— Это везде. Сядь, кому велено? А то к скамейке привяжу!
— Как вам не стыдно?! А еще царь!
— Вот потому и приказываю! — сурово рявкнул базилевс. — Почтенный, подите сюда! Сядьте и держите… Держите, сказал!
— А вы?!
— Наверх… — Всучив трясущемуся деду возмущенно ревущую девчонку, царь, не раздумывая, рывком выдвинул из-под второго сиденья ящик и одним ударом кулака выбил крышку.
— Гиппокрит! — взвизгнул ополоумевший системщик, вертя головой и только чудом успевая уводить машину в сторону от летящих сзади пуль. — Вы-то куда?! Вы за всю жизнь ничего сложнее копья в руках не держали! Положите ствол на место! Если вас сейчас прихлопнут, вся древняя история вверх тормашками встанет!
— Не встанет. — Государь вынул дезинтегратор. Как у всякого военного, зрительная память у базилевса была отличная, и способ, каким Грэй заряжал эту пахнущую маслом и металлом штуковину, Гиппокрит прекрасно разглядел.
— Ваше величество! — завыл Чайников. — Да вы же стрелять из него не умеете! Побойтесь бога, это же самоубийство!
Сверху что-то громыхнуло. Это наемник начал отстреливаться. Базилевс сурово свел брови на переносице и выбрался наружу, под вопли и стоны оставшихся…
Грэй дал длинную очередь по преследователям, целя в колеса. Мимо — те успели уйти вправо, и пуля прошла по бронированному боку, оставив за собой сноп искр и оплавленную царапину на металле. Очень, надо сказать, удачно дед пушки в машине забыл! Векторные дезинтеграторы — штука исключительно убойная, именно поэтому они вот уже лет десять как запрещены к использованию, даже во время военных действий… Он прицелился снова, спрятавшись за круглым щитом люка, и сказал, не поворачивая головы:
— Гиппокрит, вернитесь в кабину. Еще вас мне здесь не хватало.
— Вот раз не хватало, так я и пришел! — не смущаясь, ответствовал великий базилевс, по примеру наемника закидывая оружие на плечо. — Ты вот что, боец, вместо ругани лучше скажи, как этим пользоваться. Суть-то я навроде как уловил…
— Гиппокрит!
— А-а, понял, понял! — Царь, блестя глазами, выбрал нужную точку и, сплюнув наудачу, нажал на спуск. Грохнул выстрел. Коалиционный транспортер бросило в сторону — меткий стрелок-дилетант снес машине половину бампера.
— Попал! — возрадовался правитель. — Какая, однако, полезная штука! Нам бы в Спарту таких десяток — и Афины бы пальцем шевельнуть не посмели… Куда целить, боец?! Я их сейчас!
— Жарьте по колесам, ваше величество, — сказал Грэй, подводя прицел под левую фару. «Черт с ним, пускай попробует. Новичкам обычно везет. А мы пока им свет отключим».
Забухали тяжелые выстрелы дезинтеграторов.
— Черта города! — объявил Васенька, на всех парах заворачивая за долгожданный угол какого-то покосившегося строения. Автомобиль, визжа стертыми в ноль тормозными колодками, запетлял по узким безлюдным улочкам, мимоходом снося редкие фонари вдоль тротуара. — Дед, подь сюды, потом помолишься…
— Потом, — кряхтя, заявил пенсионер, усаживаясь в соседнее кресло, — можно уже и того… Не успеть.
— Успеете… Давайте-ка побудьте штурманом. Помните, где наша кабина стоит?
— Помню. — Старик прищурился. — Вон в ту арку сворачивайте, юноша. Как через двор проскочим, дальше — по набережной и до второго поворота…
— Надеюсь, фамилия у вас была не Сусанин. — Пыхтя, Васенька с трудом втиснул широкую машину в темную арку проходного двора. Из-под капота полетели коробки с мусором. Впереди висела чернота, с которой не справлялись тусклые фары. — Грэй, как вы там?
— В норме, — сквозь шум стрельбы донеслось сверху. — Только скорость не снижай, мы им уже три колеса пробуравили, и все равно не отстают, паразиты…
Пальба возобновилась. Автомобиль тряхнуло, запахло жженой краской и плавящимся железом.
— Бомбят! — сполз с кресла пенсионер, закатывая глаза. — Ох, пришла беда, отворяй ворота… И зачем я вас, окаянных, к себе в дом пустил?!
— Поздно, уважаемый, — хмыкнул Васенька, не сводя глаз с дороги. — Да и не такие уж мы страшные… Ах, чтоб тебя!
Фары уперлись в высокую кирпичную стену. Еще не успев понять, в чем дело, системщик на автомате ударил по тормозам. Машина, жалобно взвизгнув, встала, чудом не вписавшись в стенку носовой частью.
— Дальше, говоришь, набережная будет?! — взвился бледнеющий системщик, тихо свирепея.
Дедуля вжался в кресло:
— Тык… видать, подворотню перепутал…
— Убью-ю!.. — завопил Васенька, срывая с головы кастрюлю и замахиваясь ею, как молотом.
Подоспевшая вовремя Морган, до этого тихонько сидевшая в углу, повисла на рубашке системщика:
— Вася! Он же старенький! Его нельзя убивать.
— Мне его, значит, нельзя, — вырывался Чайников, — а ему нас, значит, можно?! У-у, жаба брехливая!
— Вася, Вася! Ему же почти сто лет!
— Вот и хорошо! — ревел тот, пытаясь дотянуться до ныкающегося за спинкой сиденья ветерана. — Пожил, и хватит!
— Тринадцатый! — прогремел с крыши голос Грэя. — Какого рожна мы встали?!
— Да такого! — проорал взбешенный Чайников. — Такого, напарничек, что здесь тупик! И завел нас сюда этот вот старый шланг!
— Юноша, ваше хамство…
— Что-о-о?!
— Тринадцатый, что там у вас происходит? — Наемник наклонился к люку и отлетел в сторону, сбитый стремительно скакнувшим наружу дедом. На плешивой голове последнего криво сидел Васенькин «шлемофон».
— Командир! — взвыл старик, пытаясь вскарабкаться на стену с поистине альпинистским упорством. — Спасите меня от этого полоумного! Он только что грозился меня укокошить… Экстремист!
— Вообще-то, — пропыхтел багровый от ярости Васенька, вылезая следом и попутно пытаясь отцепить от рубашки Морган, — я ярко выраженный центрист-республиканец патриотического толка, с умеренно-либеральным правоконсервативным социал-демократическим уклоном… но таких, как ты, дед, надо пороть по субботам после бани! Пусти меня, зая, я этому гному-паралитику сейчас такую «набережную» покажу, что…